Сита приземлился, их никто не встречал, немного странно, но так бывало и раньше, похоже, они опять ждут нападения, ушли в режим обороны. Хашал поднялся с кресла, потянулся, разминая затекшие мышцы, улыбнулся своим пленникам, Доран и Коджи по-прежнему сидели у стены.

— Все, мы дома, — на всякий случай он приготовился их остановить, Доран только лениво кивнул, даже не оторвался от книги. – Сейчас распоряжусь выгрузить моих гостей, и мы пойдем знакомиться с местной властью. Они будут тебе рады, Доран, они давно тебя ждали.

— Как скажешь, — Доран встряхнулся, откинул волосы назад, легко встал с места, протянул руку Коджи, Хашал нахмурился, Коджи не входил в его планы. – Коджи пойдет с нами, он – глава моей личной охраны. – Улыбнулся Хашалу. – Хэл, не ревнуй, ты не можешь одновременно захватывать мир и охранять меня. Коджи справится с любым, кроме пустынников и тебя.

— Как скажешь, — Хашал скривился в улыбке, надо было убить парня, эти двое успели сговориться за его спиной.

  Первым пошел к выходу, хотя бы Сита не попрется с ними, дружная троица раздражала. Пустая каменная площадка, мелькнуло предчувствие, его отвлек голос Дорана, он только что вышел из шлюза.

— Наконец-то твердая земля под ногами. – Огляделся, сплошь каменная архитектура, знакомая кладка, вдалеке над стеной белел какой-то дворец. – Похоже на Исток-Ичак. Куда нам, Хэл?

 Хашал махнул рукой в сторону дворца, до центральной площади идти пешком часа два, где эти чертовы драконы? Сзади раздался звук, обернулся, готовый стрелять, это просто Сита прислал пассажирский катер. Доран и Коджи сели первыми, он задержался, его люди, он снова поморщился, их осталось так мало, человек пятьдесят нормальных бойцов, выводили людей, рассаживали бледных и измотанных пленников по катерам. Крикнул, «к дворцу Лингваров», вскочил в катер, там он разберется, что происходит.

Минут десять общего молчания, никто не хотел разговаривать, никто не хотел даже думать, его катер первым приземлился на площади перед лестницей дворца. Хашал улыбнулся, все тут, Аскандер и совет, и еще несколько человек, почувствовал, как сердце упало куда-то в область живота. Эту худенькую фигуру он сразу узнал.

Нерра встала со ступенек, приветливо помахала ему.

— Привет, Хэл, привет, Доран, привет, Коджи, вы заставили себя ждать.

 — Привет, Нерра, — Хашал спиной чувствовал, пустынники окружили Дорана, оставили его самого без защиты. Улыбнулся кривой улыбкой, вальяжно пошел ей навстречу. – У тебя дурная привычка появлятся где не надо, мешать моим планам. Скажи, вас этому специально учат?

 — Нет, это просто талант, — Нерра не сдвинулась с места, Эдди и пантерранцы рядом, если что, Аскандер тоже готов прикрыть ее. –На этот раз это не моя заслуга. Пустынник сам перетащил нас сюда с Некарштана.

«Что вы делали на Некарштане?», дурацкий вопрос, он удержался, не задал его вслух, и так понятно, искали его. Прикинул расстояние, он может попробовать напасть, худая и внешне слабая, он больше не обольщался, обычный ассалийский оперативник, эта сестричка Нерис. Посмотрел на Аскандера и советников, нет, не стоит нападать, они будут защищать ее.

— Я тут поговорила с местными ребятами, — Нерра ухмыльнулась, мысли Хашала так легко читались, он совсем не умел контролировать себя. – Знаешь, они не в восторге, что ты втянул Ур-Сайет в галактическую войну, особенно с Ассалией. Понимаешь, они высоко оценивают наши шансы. Им хватает местных проблем с этими, -вспомнила незнакомое слово, — Сигиархами.

— И все же именно я привез им Дорана Лингвара, — Хашал отошел на шаг назад, встал рядом с Дораном и Коджи, под защиту пустынников. – Выполнил свое обещание. Уговорил его сорвать камень, стать императором.

 Нерра нахмурилась, перевела взгляд на Дорана, измученный, уставший, но свой, спокойно кивнула ему.

— Доран, каменный сад прямо за дворцом. Лучше пройти здесь, мы будем тебя ждать.

 Доран вышел вперед, улыбнулся им всем, уверенно пошел по лестнице, он не обернулся, он знал, что пустынники останутся здесь, ждать его. Хашал похолодел, что-то было не так, ассалийка Нерра была согласна с ним и пустынниками, без боя пропускала Дорана сорвать камень.

 — Доран, стой, — Доран остановился на верхней ступеньке, вопросительно посмотрел на Хашала. – Доран, черт с ним. Не надо.

— Если все причины и мотивации ведут к одному результату, то этот результат неизбежен, Хэл, — на секунду Дорану стало жалко Хашала, он был в отчаяньи и не понимал почему. – Это фактум, это уже не изменить. Уже не важно, зачем, почему, для кого я сорву этот проклятый камень. Я просто сорву его.

Хашал сел на ступеньки, спиной к врагам, действительно, уже не важно, рассеянно смотрел, как на площадь приземляется катер с его отборными людьми, будущее Ур-Сайета, он не врал местным, чтобы там Нерра им не сказала. Подумал было остановить Коджи, тот прошел мимо, пошел к местным и Нерре, спиной чувствовал, там ему рады, Коджи встретился со старыми друзьями. «Неблагодарная тварь», ленивая мысль и тоже не важная. Тень вдруг закрыла солнце, накрыла площадь, над его людьми и пленниками завис огромный ассалийский корабль, судя по гербу, флагман, создавая стазис. Это тоже было неважно. Ассалийцы появились при полном поряде, накидки, усыпанные камнями, обручи-короны, по виду все они были императорами. Он узнал Нерис, вскочил на ноги, просыпаясь.

Он не видел ее много лет, она почти не изменилась внешне, изящная фигура, темные волосы и смеющиеся зеленые глаза с золотистыми искорками.

 — Ты совсем не изменилась, — ляпнул первое, что пришло в голову, ассалийцы тактично прошли мимо, оставили их двоих стоять напротив друг друга.

 — Разве? – Не было никаких смеющихся искорок в глазах, она строго и безразлично смотрела на него. – Ты прибавил мне работы, Хэл. Угрожал всему миру, связался с пустынниками, развязал войну, похитил и собирался убить дорогих мне людей. Мне пришлось возглавить эру. Разве я совсем не изменилась, Хэл?

— Ты больше не любишь меня, — Хэл просто озвучил приговор. Постарался улыбнуться, протянул руку, надеясь дотронуться до нее, ее, как и каменного дерева, не было рядом с ним, «ни в этой, ни в любой другой реальности».

 — Я давно не люблю тебя, Хэл. Если вообще любила, — Нерис пожала плечами, чужие чувства разбивались у ее ног как морские волны о скалы. – Я люблю Дорана. Ты это знал.

Он взорвал камень, прямо перед ней, она спокойно прошла сквозь взрыв, на несколько шагов приблизилась к нему. Хашал поискал глазами пустынников, их не было рядом, они бросили его.

— Ты им не нужен, Хэл, — Нерис констатировала факт. – Никогда не был нужен. Они использовали тебя, чтобы добраться до Дорана и до Ассалии. Ты был их слуга.

Он коротко рассмеялся, это он хорошо знал, она не открыла ничего нового. С вызовом бросил:

 — Ну что, убьешь меня сама?

— Нет, — он растерялся, ассалийцы не стеснялись приводить приговор в исполнение, он был приговорен еще до того, как начал все заново тут. Нерра пожала плечами, иногда он совсем тупой. – После того, что ты натворил в ойкумене, после твоей прекрасной речи на Сетне Онкарне, единственный вариант для Ассалии – отдать тебя под суд. На территории Галактического Союза. – Он улыбнулся, мелькнула надежда, Нерис сухо добавила. – Мы тоже будем участвовать, наблюдать, изучать и охранять тебя. Ты не избежишь наказания. Не в этот раз.

Она увидела что-то за его спиной, прошла мимо, он чувствовал запах ее духов, шуршание ее платья, еще чуть-чуть, и он коснулся бы ее волос. Бесполезно, «ни в этой, ни в любой другой реальности», вокруг него собралось поле стазиса, императорские камни, такой ему было не разорвать. Остался стоять на месте, отрезанный от них всех, смотрел, как Доран появился на верхних ступенях дворца, как он медленно спускается вниз, с корзиной в руках, как все, местные, пантерранцы, ассалийцы, пустынники, окружают его, помогают ему сесть. Сейчас больше всего на свете он хотел не свободы, и не власти над миром, и даже не Нерис, он хотел просто убить его. «Ты упустил свой шанс», Хэл снова рассмеялся, он так и не узнает, сорвал ли Доран камень. Это было смешно.

-Нерис? – Доран поднял глаза, он не заметил, как тут оказался, на лестнице, его все окружили, корзина с камнями у его ног. Она стояла прямо перед ним, испуганно улыбалась, он таким растерянным вернулся из каменного сада. – Нерис, это были яблони.

Она не поняла, он схватился за голову, сейчас он был готов плакать и смеяться, он сам не понимал себя. Повторил.

— Нерис, это были яблони. Как у храма на озере Он-ран-кул в Исток-Ичаке. Я тогда нарвал яблок, наелся их, потом заболел, ты знаешь. Ты тоже потом заболела. – Она вспомнила, невероятная правда, закрыла лицо руками, пытаясь прийти в себя. Он рассмеялся. –Я уже давно сорвал ассалийский камень. Еще ребенком в Исток-Ичаке. Поэтому они охотились на меня.

— Но… — Легера, император сада, растерялся, он столько раз пытался помочь Дорану сорвать камень, сам провел его по садам родов. – Но как? Если ты сорвал один камень, ты можешь сорвать их все. – Наклонился к корзине, камни явственно пахли яблоками, проверил, живой сгусток энергии, обычные ассалийские камни. – Загадка Лингваров.

— Нет никакой загадки, — Доран постепенно приходил в себя, посмотрел на Коджи, тот оказался прав. – Нашелся один Лингвар, который сбежал из этого дворца. Вернулся на Лингор. Он хотел защитить свой мир и семью от пустынников. Изменил нашу реальность. Мы больше не видели камни, не могли их замечать, стали обычными. Такие Лингвары были не нужны пустынникам, они ушли из Лингора. Парочка настоящих мест, конечно, осталось, реальность не изменить полностью, она всегда проскальзывает то там, то тут. Например, в Исток-Ичаке. Ассалийцы нашли его. Совсем рядом с нашим дворцом.

-Получается, ты – первый Лингвар, который смог сорвать камень за последние несколько тысяч лет, — Аскандер нахмурился, вот все и объяснилось, вот почему Лингвары бросили Ур-Сайет, оставили их всех без своей защиты, они просто больше не могли управлять камнями, ничего не знали о себе и своей миссии. Всмотрелся в сидящего незнакомца, молодой, красивый, похоже, умный и властный, но это не тот Лингвар, который сможет спасти их мир. С горечью добавил. – Мы ждали спасителя, мессию, я получили тебя, Доран. Не обижайся, но для нас это означает конец.

-Вы получили не только Дорана, — Денойган вышел вперед, решил взять переговоры на себя, Нерис и Доран, кажется, даже не слышали Аскандера, видели только друг друга. – Доран – император Лингора, Лингор – провинция Ассалии, двеннадцать ассалийских родов умеют управлять камнями. И что особенно ценно, если я правильно понял вас, Аскандер, мы получили камни не из рук пустынников. Наших знаний должно хватить, чтобы спасти ваш мир.

Аскандер перевел взгляд с Дорана на Эль-Неррайю, сейчас обычная девушка, прижалась к какому-то парню, что-то рассказывает ему на ухо. Но у нее великая сила, она спасла своего человека, она управляет сильными камнями, ничего не боится, умеет думать, говорить и принимать решения. Если все ассалийцы как она, от такой помощи не отказываются.

— Тогда остались только пустынники, — Канима, император вероятностей, с тревогой глянул на Денойгана, тот сейчас мог пообещать больше, чем следовало. – И кстати, они очень недовольны нами прямо сейчас. Они ждут, что мы отдадим им Дорана и Ассалию.

-Пусть сначала выиграют их, — Нерис внезапно оторвалась от Дорана, вскочила на ноги, фиг они получат ее мир и ее парня, веселая ярость, тут же сбросила ее, время для эмоций еще не настало. Обернулась к Аскандеру. – Где у вас поле для игры в камни?

 — Я покажу дорогу, — Аскандер низко поклонился, он успел понять, что эта, самая молодая и хрупкая из императоров, кузина Эль-Неррайи, и есть среди ассалийцев главная. Он хотел спрятать свои чувства, он метался между долгом и надеждой, он не хотел никому из них помогать.

-И не надо, просто не мешайте, — Нерис улыбнулась. Конечно, они заметили пустынника в нем.

Пологие каменные ступени были одновременно и скамьями, Коджи и пантерранцы устроились недалеко от низкого каменного ограждения, рассматривали игровое поле, ряды одинаковых плит лишь слегка различались по цвету камня.

 — Стадион, — Берт хмыкнул, они что, собираются играть? Очень похоже, на поле появились пустынники, вместе с асслийцами стояли и ждали, пока местные в золотистых тогах ходили по площадке, что-то раскладывали на плитах. – И какие тут правила?

 Им никто не ответил, Доран и Нерра стояли у самого края, облокотившись на перила ограждения, завороженно рассматривали площадку. Пантерранцы не поняли, как началась игра, один из императоров, Легера, кажется, отошел на пустой квадрат поля, напротив него появился пустынник, Легера подвинул лежащий на земле предмет, серая оболочка сделала тоже самое. Больше ничего не происходило, время от времени кто-то из противников наклонялся подвинуть что-то, все. Становилось скучно и жарко, над стадионом не было навеса, местное солнце стояло в самом зените. Коджи поймал себя на том, что все чаще смотрит на Нерру, она с явным удовольствием наблюдала за игрой.

 — Как вы здесь оказались? Вроде, вы летели на Некарштан? – Встряхнулся, он начал засыпать, чуть не соскользнул на ступень ниже. Нерра не успела ему ничего рассказать, только имена местных политиков, и что они теперь тоже против Хашала.

 — Адское место, этот Некарштан, — Алекс облизал пересохшие губы, болела голова и все тело, но он выздоравливал. – Там была война, вообще не осталось ничего живого, только машины и база Хашала. На базе на нас напал пустынник, Нерра с ним разобралась, но он успел притащить нас сюда.

— Поменял планеты местами, так Эддона сказала, — Чак тоже не смотрел на игру, наблюдал за Коджи. Не удержался. – Ну и чего ты паришься? Она совсем не ребенок, пустынника уложила за пару секунд, мы даже не успели вмешаться, с местным правительством договорилась на раз. И ты ей нравишься, это же видно.

— Она – леди Ассалии, — Коджи и не собирался скрывать, грустно улыбнулся. – У них не бывает смешанных браков, надо сначала сорвать камень. Вон Доран сорвал… — остановился, Хашал и пустынники намекали, что в нем это тоже есть, испугался своих мыслей.

— И кстати о Хашале, — Берт помог ему, пусть сам потом разбирается, их это не касалось. – Мы думали, Дерек арестовал тебя, жутко удивились, когда ты появился тут в такой компании.

— Дерек умер, — Коджи смутился, как он мог забыть? Они ничего не знают. – Пустынники уничтожили нашу армию, и нашу базу безопасности, Галактический союз сдался. Хашал принял титул императора, и тут же от него отказался в пользу Дорана. – Они не поверили, он бы и сам не поверил, попробовал передать образами. – Они просто съедают реальность, место было и вот его нет, со всеми, кто там. А этот гад выставил все в таком свете, что, получается, он защищает союз от империи. – Не скрывал горечь. – Зачем-то вытащил меня перед самой гибелью базы. Подставил Сен-Кентов, вроде, мы работаем на него.

— Никто не поверит, — Берт попытался успокоить Коджи, тот не рассказал, но это было в его воспоминаниях, гад пытал его.

— Я принес еду и напитки, — тень накрыла их сзади, Сиг наконец смог вырваться, с сожалением спросил. – Давно они начали?

 — Давно, — Коджи улыбнулся, опять тоже самое, пантерранцы отдыхают, Сиг работает, пленники, люди Хашала, сам Хашал, Сита, с ним сейчас Эддона, с благодарностью взял стакан с чем-то холодным. – Спасибо. Только болеть у нас не получается, мы бы тебе рассказали, но ничего непонятно. Может, ты правила знаешь?

 — Это игра в камни, — Сиг сел рядом, придется пропустить еще немного, нужно объяснить ребятам. – Все ассалийцы играют в нее. Особых правил тут нет. Есть исходная позиция, та реальность, в которой мы сейчас. Есть желания противников, с нашей стороны мы хотим защитит весь мир, Ассалию и Дорана от пустынников. Они хотят Ассалию и Дорана.

— А что, на весь мир им плевать? – Берт опять не удержался, всего пару минут назад Коджи рассказывал, как твари почти уничтожили союз.

 — Представь, это правда, — Сиг улыбнулся, кажется, только императоры догадывались, он до последнего не мог поверить сам. – Это непримиримые основные позиции, тут компромиссов быть не может. Есть и другие, с каждой стороны, они позволяют играть.

— Так что там происходит? –Коджи уставился на поле, он испугался, бесстрастные пустынники, бесстрастные ассалийцы по-прежнему переставляли камни. Стадион постепенно заполнялся, местные с интересом наблюдали за игрой, похоже, они разбирались в ней.

— Они перебирают реальности, — Сиг слегка удивился, ему казалось это понятным и так. Опять непонятно. – Перебирают все возможные сценарии, исходя из того, что уже знают о противнике. – «Тузы в рукаве?», мысль Чака была тоже непонятной, он не знал такой игры, напрягся, всматриваясь в его сознание. – Конечно, Чак, мы не знаем всего о них, они не знают всего о нас. В течении игры противники могут сообщить о своих скрытых возможностях, или не сообщать, в любом случае, главное выиграть.

— Так что, они там воюют сейчас? – Коджи вскочил на ноги, всматриваясь в поле, там ничего не происходило, пустынники замерли над очередным квадратом, ассалийцы просто ждали. – Это и есть ассалийская война?

 — Нет, Коджи, это игра в камни, — мягко сказал Сиг, улыбнулся, обычная игра в камни, с одной маленькой разницей, победитель получит весь мир. –Пойду посмотрю поближе.

Подошел к Нерре и Дорану, встал рядом, они не обернулись, был ответственный момент, кажется, Канима ошибся. Тревожно ждали, нет, это была не ошибка, спустя три хода ассалийцы опять побеждали. «Слишком дорогой ценой», Сиг вдруг обрадовался, что пантерранцы не понимают игры в камни.

 -Меня уже шесть раз убивали, — Доран положил руку на плечо Сига, передавая информацию. – Четыре раза пустынники. Только камни знают, почему я так нужен им. – Вспомнил и удивился. – И, если честно, совсем не понимаю, почему они не притащили меня сюда раньше, когда я объединился с тварью.

— Тебе было больно, они так не хотят, — внезапно ответила Нерра, этот рисунок она не могла принять, у пустынников были эмоции, и противно, и невероятно.

— Или тот, который сидел в тебе, не хотел делиться с другими, — Сиг смягчил удар, Доран побледнел. Сиг тихо спросил, глаза Нерры блестели как два кристалла. – Хочешь туда?

 -Хочу, — Нерра виновато улыбнулась, страшная игра, но и страшно интересная. –Но я бы не смогла, Сиг. Сейчас бы еще не смогла, нужно еще учиться, некоторые шаги наших мне совсем непонятны. А я ведь чемпион курса у нас в Эль-Тервиллиане. – Смутилась, хвастаться этим сейчас… тут же поправилась. – Я, правда, не играла с Цербериной, она не играет с ученицами. Говорят, она была чемпионом Ассалии.

— Сейчас чемпион – Эсеберр, — Сиг покачал головой, один род, одна семья, Эсеберр и Энбер выбрали совсем разные реальности. И опять непонятно, кто из них был прав. Эсеберр выиграл очередную партию, очень жесткий вариант, пустынники перешли на следующий квадрат. – Давай просто смотреть, таких игр еще не бывало.

 — И хорошо бы, эта была последняя, — Доран все время чувствовал этот взгляд, на той стороне поля стоял Аскандер, игра все меньше интересовала правителя Ур-Сайета. – Мне тут жутко не нравится.

Коджи все же заснул, наблюдать за войной, в которой все непонятно, было бесполезным и скучным занятием. Проснулся, потому что замерз, наступила глубокая ночь, перед ним стояла Нерис, свет невидимых светильников освещал ее и пустой стадион.

 -Все, мы может отправляться домой, — она сказала им всем, Доран первым вскочил на ноги, Сиг осторожно поднял спящую Нерру, она так и не проснулась, в ассалийской накидке Сига было тепло и уютно.

 -Они сдались? – Странные интонации, и странный вопрос, Коджи не понял тревоги Чака.

 — Нет, Чак, они проиграли, — Нерис не улыбнулась, она страшно устала, медленно возвращалась. – Они не умеют сдаваться, в этом они тоже похожи на нас. 

— Господин, — все вздрогнули, Аскандер выступил из темноты, упал на колени перед Дораном, -останься. Ты тот Лингвар, которого мы ждали, ты спасешь нас.

 — Нет, Аскандер, — Доран не удивился. – Я – император Лингора, тихой провинции Ассалии. Я не хочу вас спасать.

Их никто не провожал, в полной тишине они дошли до площади, казалось, весь город мертв. На площади стояли все четыре корабля, Мей Шу, Эддона, Сита и имперский флагман. Не сговариваясь и не прощаясь все разошлись по своим кораблям, с Ур-Сайета надо было улетать также, как прилетели.

Доран и Коджи остановились на палубе Ситтамахи, привыкая к мысли, что они больше не пленники, что теперь это их корабль. Сита бросился обнимать Дорана, прижался к нему лохматой головой.

 -Мне здесь не нравится, Доран. Хорошо бы сюда никогда не возвращаться.

Случайно корабль озвучил их общую мысль.