Селистан споткнулся о разбросанные вещи, огляделся, в комнате ужасный беспорядок, разбросаны подушки, перевернуто любимое кресло. Это во время драки с Анту, дополз до кровати, осторожно отодвинул гитару, Анту так и не сыграл свою песню, новости о Семайне прервали его, растянулся. Он закрыл глаза, вспоминая все события дня, спальня вдруг показалась клеткой, в которой он заперт навсегда, и никому не нужен, может, только его дамам. Усмехнулся, странное получилось возвращение в Фельту. Повелитель сразу увел эндо, они выглядили сонными и уставшими. Остальные братья еще минут постояли на месте, разошлись не попрощавшись, им нечего было сказать друг другу. Как будто вместе с уходом эндо оборвалась невидимая связь между ними.

 — День как целая жизнь, — Селистан сел, просто невыносимо валятся тут, жалеть себя, непонятно о чем тосковать, еще одна нить осталась, пора либо оборвать, либо закрепить ее. Сказал с вызовом, он тоже устал, все тело болело, Анту хорошо отделал его. – Не терплю незаконченные дела.

В кабинет Рахуса его легко пропустили, придворные брата сделали вид, что не заметили его, похоже, уже вся Фельта знала, что утром он пытался его убить. Селистан открыл дверь, вошел без стука, в кабинете было темно, только слабый свет от камина, решительно прошел к столу, кинул на него два киата, они громко звякнули. Рахус услышал звук, развернулся вместе с креслом, кажется, он что-то читал при этом тусклом свете.

— Выпьешь? – Спокойно предложил. На столе стояла начатая бутылка тессы, два пустых стакана. – Или ты перед дуэлью не пьешь?

 -Я могу убить тебя голыми руками, после трех таких бутылок, — ненужное хвастовство, левая рука болела все сильнее, в драке с Анту он то ли вывихнул, то ли сломал ее. Сел, спокойно разлил тессу по стаканам, они оба чокнулись, выпили залпом. Селистан налил еще. Надо было начинать разговор, он не знал как.

 — В лагере Семайна ты закрыл щитом меня, а не эндо. Зачем? – Рахус начал первым, пауза затягивалась. Внимательно посмотрел на Селистана, Анту хорошо с ним поработал, лицо опухло, отливало синеватым. – Сейчас не пришлось бы рисковать на дуэли.

— Потому что дурак, — Селистан поднял за это стакан, отличный тост, на этот раз он выпил один. Рахус не сводил с него взгляда, с легким вызовом добавил. – Этим утром я тоже сглупил.

 — Извинения приняты. – Рахус немного расслабился, они только что отменили дуэль, после смерти любого из них могла начаться ненужная война дворов. Теперь и он выпил, попытался улыбнуться. – Но утром ты действовал логично. Если ты хотел достучаться до отца через Анту, то я должен был умереть. Мы с тобой никогда не ладили.

 — Совместил приятное с полезным, ты хочешь сказать? – Селистан поморщился, вжался в кресло, признаваться не хотелось, но надо, он больше не выдержит этот многолетний груз. – Дело не только в отце и Анту. Я завидовал тебе, с самого детства. – Кажется, Рахус удивился, он никогда этого не замечал, не видел причины, братья были равны в правах. Селистан продолжил, он скажет сейчас или никогда.  – Твоя мать, принцесса Сей- Лерей, повелитель перевез ее в Фельту, мою он оставил в Аврапе, никогда не возвращался к ней.

— Мама не была любимой женой, не правила вместе с ним, — Рахус вспомнил пустые покои, в детстве он часто сбегал к ней, и кстати, вместе с Селистаном, тогда они еще дружили. – Она была нужна ему тут, чтобы контролировать провинцию Асеррейи, заложницей, чтобы ее братья больше не восставали против него.

— Но она была рядом, — Селистан фыркнул, какая разница, брат всегда мог прибежать к ней, спрятаться за ее юбкой, она его защищала от отца. – Я свою не видел с того момента, как меня привезли в Фельту.

— Разве она когда-то обижала тебя? Она относилась к тебе как к сыну, — Рахус смутился, он не смог представить, как это, никогда не видеть маму, она и ее дамы всегда ждали их, сладости и слова утешения, ласковые объятья, для него и Селистана. – Сели, она любила тебя.

 — А я любил ее, но она была твоя мама, — Селистан с упреком посмотрел на брата. Самый страшный месяц его жизни, после того, как Сей-Лерейю отравили, он не хотел жить, каждую ночь плакал. – И потом… ты не защитил ее. И я тоже.

 — Что мы могли? Виновного нашли и казнили, кровь за кровь, мертвых не воскресить, — Рахус запрокинул голову к потолку, еще не хватало, чтобы Селистан заметил его слезы. – Еще одна жертва, как мы все.

— Как мы все. Кроме эндо, — Селистан выделил главное, взвился, почти опрокинул кресло, подбежал ближе к брату. – Их-то он любит. Почему он не может любить нас? Что с нами не так?

— Любит, — Рахус уставился в огонь, отвернулся от брата, сжал листки в руке, Биханг выполнил свое обещание, прислал перевод утреннего разговора Месемера и Анту, он уже много раз перечитал их. – Но они тоже жертвы, в этом они такие же как мы.

— Что ты читал? – Селистан заметил, как Рахус прикрыл своим телом бумаги.

-Утром мы были у чужестранца Месемера. Так захотел Анту, для него он почти как настоящий отец, в Китерре он был их опекуном, они вместе работали, он помог им сделать карьеру. Эндо любят его, поэтому повелитель притащил его сюда, сделал гарантом их послушания. Все, как было с моей мамой. – Вздохнул, финал был предсказуемый. – Думаю, он убьет Месемера, как только эндо примиряться с ним и с Лангором, по-настоящему признают в нем отца. Тогда чужестранец больше не будет нужен.

Селистан протянул руку, Рахус передал ему бумаги, две головы лучше чем одна, посмотрим, совпадут ли их выводы. Снова навалилась тоска, он хотел умереть, наконец освободиться от всего, что его окружало.

-«Нормальные отношения между братьями», — Селистан повторил это вслух, он читал уже второй раз, тут были ответы на многие вопросы, которые мучили его всю жизнь. Да, он их любил, и это было самое жестокое наказание, которое можно придумать, своих детей он просто не замечал, они были более свободны, чем эндо. Посмотрел снизу вверх на брата, он сидел сейчас на полу, у края камина, только так можно было разглядеть буквы. – Этот Месемер дал Анту опасный совет, если они последуют ему и сблизяться с повелителем, — вздрогнул, уже последовали, вспомнил, как покорно они ушли вместе с отцом. –Повелитель убьет его. Не простит, что он дорог им. – Попросил, он боялся отказа. – Рахус, сделай мне копию.

 Рахус кивнул, не открывая глаз, сейчас жутко не хватало Анту с его глупыми выходками, вместе они могли бы найти способ защитить чужестранца.

 — Зачем же ты попросил забрать его у тебя?  -Селистан еще тогда удивился, в Дарегое, Рахус сам отказывался от удачи, эндо рядом, со всех точек зрения, это давало невероятные преимущества. – Вместе вы могли бы спасти этого… Месемера.

— А ты не понял? – Рахус резко подался вперед, Селистан отодвинулся, у брата был почти безумный взгляд. – Меня считают провидцем, а я просто умею хорошо считать. Я видел свое будущее, Сели. Еще неделя, может две, рядом с Анту, и я убил бы его, чтобы спасти от отца. – Селистан сжал голову обеими руками, внезапно понятные мысли брата, смерть – это единственный способ остановить боль, перестать ненавидеть себя и мир вокруг. – Это безумие, Сели. Мы все унаследовали его от отца, мы – его настоящие дети. – Тихо добавил, «по возможности, никого не убивая», истина вот она, в нескольких листках бумаги. – А я больше не хочу никого убивать. Тем более убивать отца и братьев.

— Рас, ты – дурак, — Селистан улыбнулся, вечно эти интеллектуалы не видят самых простых вещей, Рахус нахмурился. – Ладно, умный дурак. Анту нельзя было отпускать. – Рахус его не понял, вроде же он все понятно объяснил. – Жалко, что Дзеньо просто дурак. Он знает то же, что и мы, иначе повелитель не выпустил бы его из тронного зала, не сделал бы телохранителем Лаета. Думай, Рас, ты сам сказал, это безумие у нас в крови, когда он дойдет до точки, и что-то мне подсказывает, ждать придется недолго, он убьет Лаета. Из жалости. – Рахус наклонился, навис над ним, Селистан почувстовал это, острое желание, один удар и ничего, больше не надо мучится. – Самоубийство – это тоже не выход, брат. Иначе они давно бы… эндо не слабаки и не трусы. Анту спас Лаета, до сих пор не понимаю как. И они уже доказали, можно жить, никого не убивая. Они знают секрет другой жизни, брат.

 Рахус на секунду отключился, выискивая логические несостыковки, их не было, если бы смерть была спасением, Анту не спасал бы Лаета.

— Значит, есть другой выход. – Рахус протянул Селистану руку, помог ему встать, тот распластался на полу, Рахус мог легко убить его сейчас, тоже из жалости. – Мне не хватает данных, я знаю только то, что уже знаю.

 — Значит, мы найдем выход вместе, и для всех нас, — Селистан схватил стакан, разлил остатки тессы себе и брату. – За эту странную заразу, которую эндо притащили домой.

Рахус улыбнулся, ни он, ни Селистан не рискнули бы вслух назвать это чувство, у Сели вышел отличный тост.

Сначала нужно уложить мальчишек спать, они валились с ног от усталости, пытались заснуть в одежде. От обоих воняло, потом, гарью, металлом, целый букет неприятных запахов, одежда тоже грязная, вся земля Дарегоя, кажется, оставила на ней свои следы. Повелитель погнал их в ванну, пока постелил Анту на диване, сегодня он не хотел их разделять, подождал, пока они вернутся чистые и в пижамах, на всякий случай принес им перекусить, нет ничего хуже проснутся голодным. Каждого накрыл одеялом, поправил подушки, случайно заметил в зеркале, что он улыбается.

Устроился в кресле, так он видел сразу обоих, налил себе крепкого чая, слегка удивляясь своему состоянию. Эта была работа слуг, ухаживать за ними, но сейчас он убил бы любого, кто попытался бы заменить его. Глупо для повелителя всего сущего. «Ты становишься сентиментален». Доклад Биханга о встрече Месемера и Анту прямо перед ним, он был среди ожидающих его документов, повелитель не торопился раскрывать папку, надо уметь ценить моменты счастья, оба сына остались живы, Анту назвал его «папой». Еще бы Астар… Нахмурился, не умеет он долго радоваться, зря подумал о дочери, короткая записка от Агвара, «без изменений», тоже была среди документов, ее он прочитал первой. Решительно раскрыл папку, что-то ему подсказывало, что ему не понравится ее читать. Первое, что бросилось в глаза, «папа», Анту так назвал не только его, сжал кулаки, исчезая из спальни.

 — Куда это он? – Анту высунул голову из-под одеяла, все это время он старательно притворялся спящим. –Тебе не было видно, что он читал?

 — Какие-то бумаги, — Лает зевнул, слез с кровати. – Забей. Работать побежал, как обычно. Хорошо хоть, еду оставил.

Анту понял намек, действительно, страшно хотелось есть, с самого завтрака его не кормили. Бросился к столу, голодный Лает мог ничего и не оставить.

— Какие планы? – Откинулся в кресле, в котором только что сидел отец.

 — Спать, — Лает снова зевнул, встряхнулся, пытаясь проснуться, бесполезно, он засыпал с бутербродом в руке. Глянул на Анту, тот был готов возмутиться. – Да знаю я, что сейчас только шесть часов вечера. Но это Фельта, брат, тут просто негде развлекаться. Хочешь еще пообщаться с братьями?

 — К черту, — Анту зажмурился, многое бы отдал, чтобы сейчас собираться в какой-нибудь клуб, хоть 3-20, и чтобы телик включенный, и ноут со всеми социалками на столе, и вообще счастье, чья-то музыка в наушниках. Тоскливо добавил, — А парни из музыкального завтра будут открывать концерт в Ламасе. А тут…

 — Скучно, — Лает закончил за него. – Все чего-то хотят, выясняют отношения, выливают тебе свою душу на уши, можно подумать, у меня диплом по психоанализу, и я умею в этом разбираться. – Фыркнул, вовремя Анту приземлился своим энгиаддом на него. – Еще и убить пытаются.

 — Санта-Барбара, — Анту вернулся на диван, уставился в потолок, бесконечная мыльная опера с кучей неизвестных актеров. Зевнул, день вышел тяжелый, действительно, клонило в сон.-  С привкусом зомби-апокалипсиса. Фиг его знает, чего они все от нас хотят.

 -Спокойной ночи, Тай, — Ликс улыбнулся в подушку, шикарная получилась бы тема, он сразу представил эту музыку, «мозги, мозги… мы залезем в твою голову, сожрем твой мозг изнутри…».

— Вы все тут прямо помешались на смерти, — Месемер с любопытством незаинтересованной стороны выслушал угрозы повелителя, тот долго кричал на него, перечислял все возможные наказания, грозился убить. Но пока не убивал, даже не ударил, Месемер приветливо улыбнулся, пусть лает, лишь бы не кусался. – Чуть что, убью, запытаю, казню. Ты уж определись как-нибудь со своими желаниями, у меня одна жизнь, два раза ты не сможешь меня убить. – Повелитель рухнул в кресло от такой наглости, задохнулся от возмущения, мысленно он убивал Месемера уже много раз, и вот ведь, сидит живой и невредимый на своем любимом месте у окна, издевается над ним. Месемер виновато улыбнулся. – Что я натворил на этот раз?

Повелитель бросил в него папку с докладом, Месемер открыл ее и тут же закрыл, стал вдруг серьезным.

 — Не думал, что у вас есть звукозаписывающее оборудование. Знал бы, не было бы этого разговора. – Побарабанил пальцами по твердой обложке, тихо добавил. – Но он был. Повелитель, ты внимательно все прочитал? Возможно, это единственный шанс узнать как Анту и я видим твой мир, посмотреть на Лангор нашими глазами. Или ты уже нашел с ними общий язык? Хорошо провели день?

 Повелитель сел в кресло рядом, он понемногу успокаивался, на Месемера не получалось долго сердиться. Он не собирался ему говорить, что Лает чуть не умер сегодня. Он должен был умереть, по всем вероятностям выходило так, запоздалый анализ. И в этом был бы виноват он, а не Месемер. Повелитель не сомневался, заботливый папаша Месси не довел бы ситуацию до критической. Счастье еще, что Анту успел. Взял папку, она лежала прямо перед ним, соблазняла его, начал внимательно читать. Пару раз останавливался, обдумывал каждую фразу. Один раз прервался, с невольным уважением посмотрел на Месемера, умный противник не мог не понимать, что подписывает себе смертный приговор. Как только мальчики забудут про него, как только семья объединится, он убьет его. «Сделаю это быстро, он не будет страдать», мысленное обещание себе, вернулся к чтению.

— Лает сегодня чуть не погиб. Из-за меня, — повелитель отложил папку, немного помолчал, стыдно в таком признаваться, но Месемер единственный понимал его. — Я вывез его на охоту, он отказался убивать, мы поссорились, я ударил его, он убежал, один, без охраны. Его пытались убить. И спас его Анту, а не я. Я не успел бы.

 -Должно быть, ты счастлив, — Месемер скрестил пальцы, вспомнил, как боялся за Тая, когда он устроил аварию. –Они оба живы и дома.

— Счастлив, — Повелитель улыбнулся, — И страшно зол. На всех, включая себя и детей. Убийцей мог стать один из моих сыновей, Семайн. Рахус не уследил за братом, позволил Анту рисковать. Дзеньо тоже не справился с ролью телохранителя Лаета. – Замолчал, он повторялся, все это было не главное, Месемер внимательно слушал, ждал продолжения. — Анту назвал папой и тебя, и меня. Двух отцов не бывает. Ему придется выбирать, и… — Месемер кивнул, понятные опасения, можешь не продолжать. – Зол на Лаета, мы заехали в город, он зачем-то залез на сцену, начал играть с уличными музыкантами. Хоть бы постыдился…

 — Ты учил их стыдиться? Я – нет, — Месемер представил это, усмехнулся, парень просто истосковался по работе, сейчас бы их в студию и загнать. – Хорошо хоть получилось?

— Неплохо, — повелитель неохотно признался, потом вернулся к главной теме, — Но почему он отказался охотиться? В детстве мы часто охотились все вместе, мне казалось, им нравилось.

 — Это было в их третье турне, кажется, — Месемер покачал головой, еще одно приятное воспоминание, которое стоило ему тонны нервных клеток. – Мы были в одной из африканских стран, местный правитель, очень богатый человек, кстати, пригласил всех троих на охоту. Традиционное развлечение знати, понимаешь? – Месемер зажмурился, ему тогда было стыдно, им –нет. Он так и не смог объяснить, почему это неприлично, обзывать хозяина всякими нехорошими словами. – В-общем, они все трое сорвались, обложили его трехэтажным матом, сказали все, что думают, про охоту на беззащитных животных ради тупого развлечения. Нас выставили из страны в тот же день. – Щелкнул пальцами. – Кстати, это шикарно подняло их рейтинги, турне прошло с аншлагами, у нас модно заботиться о животных. – Вернулся в текущую реальность. – Феликс не смог бы убить даже кролика. На кого вы охотитесь тут?

 — Не на животных, — повелитель хотел испугать его, удалось, Месемер побледнел, и повелитель тоже, вот же, все в этой папке, если бы он мог прочитать ее утром, он ни за что не потащил бы Лаета в Дарегой. Парень и так до конца отказывался вспоминать. – Они были хорошими охотниками, Месемер. Анту считался лучшим загонщиком Дарегоя. Они легко убивали, Месемер, я их не заставлял.

 — Они были детьми, хотели угодить любимому отцу, знали, как ты гордился их успехами. – Месемер справился с тошнотой, бедные дети, лучше бы они не вспоминали про это. – Так что, ты заставлял их. Судя по их реакции на охоту в Китерре, учти, я их этому не учил, они всегда ненавидели это занятие.

 — Я учил их. Обороняться и нападать. Наемный убийца всегда может выскочить из-за угла. Или кого-то надо срочно убить. На меня они напали легко, им даже удалось меня ранить. – Повелитель пожал плечами, он не хотел чувствовать себя виноватым, Месемер осуждал его. – Учти, наша добыча не беззащитная, иногда и охотник погибает.

 — Иногда и тореодор погибает. Но он вышел на арену сам, а быка выгнали палками, — Месемер процитировал старую притчу, повелитель не понял его. – Раньше была такая жестокая забава, битва человека с быком, ее давно запретили. – Месемер попытался улыбнуться, не получилось, крики умирающих в ушах, он хорошо запомнил ту казнь. – Конечно, я понимаю. Ты – хищник, и ты учишь детенышей убивать. Иначе они умрут с голоду или станут добычей. Так поступают все хищные звери. – Месемер пожал плечами, мир, в котором убийство –норма, не мог быть нормальным, плохо подходил для людей. — Но, извини, я могу только понять тебя. Принять я этого не смогу, люди так поступать не должны.

 — А что должны? Разговаривать? – Сравнение с животным было оскорбительным, Месемер, к счастью, не понимал насколько, повелитель смог справиться со своим желанием убить его на месте. – С врагами не разговаривают, Месси, их убивают.

— Ну вот, ты меня считаешь врагом, — Месемер лукаво склонил голову, — Я тебя, кстати, тоже. Но как-то же мы понимает друг друга, ты узнаешь все, что тебе нужно, без пыток и казней. 

 — Ты –особенный, — повелитель внезапно улыбнулся, почувствовал, как уходит напряжение, он перестал боятся того, что не произошло. Похлопал Месемера по плечу, успокаиваясь. – Уж не знаю чем. Пока я не разобрался в тебе, ты будешь жив. Если не доведешь меня, конечно…

 — Обычный я, — Месемер ухмыльнулся, странный комплимент какой-то. –Ну может, чуть опытнее в некоторых вещах. Но на вашей охоте меня бы убили сразу.

 — С высоты своего опыта, — Повелитель тоже ухмыльнулся, лапы и пузо кверху, защита беззащитного, хотелось почесать ему животик, увидеть, как он виляет хвостом. – Скажи, как мне сблизиться с ними. Моя идея с охотой оказалась и глупой, и опасной. Я хочу знать почему.

— Ты уверен, что дети должны любить тоже, что и ты. Строишь свою стратегию на вашем общем прошлом и на своих воспоминаниях. А они тебя подводят, ты не знал своих детей. – Месемер провел привычный анализ, вдруг замер, почувствовав угрозу, он чем-то его обидел. Повелитель изменился в лице, выпустил когти, с трудом сдерживался, чтобы не напасть. Месемер быстро продолжил. – Скажу тебе то, что знает только мой психоаналитик. Иногда я хожу к проституткам. Когда смертельно устаю на работе, хочу сбросить нервное напряжение, не тащить этот груз любимой жене и детям.

 — Проститутки? – Повелитель заглянул в его воспоминания, странно, что Месси стыдиться этого, обычная сделка, любая придворная дама ведет себя также, как эти проститутки. – К чему ты это?

— Мне стыдно, что мне нравится такая любовь, без уважения и привязанности. В каждом из нас прячется животное, — Месемер окончательно смутился, повелитель увидел много лишнего, об этом он не рассказывал никому. – Грязное удовольствие. Но я ни разу не позвал мальчишек с собой. Ни за что не признаюсь им в этом. Отругаю, если они попытаются купить секс с проституткой.

 — Но тебе же нравится, — повелитель попытался разобраться, получается, Месси скрывает удовольствие от детей, запрещает им то, что разрешает себе.

—  То, что нравится мне, не обязательно должно нравиться им. Дети не должны знать про родителей все, иначе они не смогут их уважать. –Месемер поежился, повелитель с любопытством рассматривал его, как в первый раз. – И родители не должны поощрять плохие увлечения детей. – Еще одно воспоминание, длинная тогда вышла война, они отказывались понимать его. – Я застукал их с травкой, в музыкальной среде наркотики распространены, кто-то им предложил, они не отказались. – Повелитель нахмурился, наркотики – это серьезно, он бы убил любого, кто попытался бы воздействовать на их сознание. – Понятно, это была просто травка, ее можно купить вполне законно. Но я испугался, что это может быть только началом. Протащил их по всем лечебницам, психушкам, больницам, мы даже в морг заезжали. И везде специалисты им показывали последствия наркомании. Больше они не пытались испытать это удовольствие. – Кивнул головой, признаваясь в собственной слабости. —  А вот с алкоголем мне справиться не удалось. Тай сел пьяный за руль, устроил аварию, чудом выжил.

 — И ты им не запретил пить?

 — Я не могу им запретить. Следил, чтобы они не злоупотребляли, все. Постоянно боялся за них. Но им нравится, с этим пришлось смириться.

— Ты хочешь сказать, что я навязал им свои развлечения, — повелитель хищно облизнулся, следовало бы его наказать за то, что Тай пострадал, но мысль была слишком важная. Месемеру повезло и на этот раз. – И неуважительно отнесся к их интересам, стащил Лаета прямо со сцены во время выступления. – Месемер охнул, такое Феликс никогда не простит. Повелитель схватил папку, там была важная информация, крикнул исчезая. – Живи пока.

 — Социопат, — Месси поставил диагноз, подлил себе чаю, закаты здесь чудесные, но все эти красоты и тотальное безделье, не считая занятий с учителями, ему просто нечего делать, начали серьезно утомлять. Только два дня прошло, а он уже умирает от скуки. Добавил вслух, улыбнулся виду ночного сада, – Так поневоле начнешь думать о смерти, хоть какое-то развлечение.

— Читал уже, — Презис устроился прямо над столом, бледное пятно его света падало на папку. – Пока только пять копий, твоя, — папка засветилась, Презис копировал текст в свою память, сверял с другим вариантом. – Копия Биханга, копия Рахуса, утечкой это трудно назвать, он присутствовал при разговоре. Но вот Рахус – Презис ухмыльнулся, повелитель слушал внимательно, злился на сына. – Сделал копию для Селистана, от него копия досталась Семайну. Думаю, завтра весь двор будет знать этот текст наизусть. Особенно если ты запретишь его читать под угрозой смертной казни.

 — Не запрещу, пусть читают, — повелитель улыбнулся, обычная провокация, Презис хотел разозлить его, после разговора с Месемером трудная задача, всю злость он оставил там. – Небольшое китеррийское влияние не помешает, этот мир тоже станет частью империи.

— Как день прошел? – Вроде, простая вежливость, Презис несколько раз мигнул и засветился ярче, он так смеялся. Конечно, он уже все знал. Лаета чуть не убили в двух шагах от повелителя, страшный удар по его самолюбию.

— В-целом, удачно. – Повелитель благодушно откинулся в кресле, начал перечислять успехи. – Во-первых, стало ясно, Лает сможет править, у него сохранился этот талант. Придется учить его по-другому, без книг и бумажек. Во-вторых, он увидел мирный Лангор, про войну все забыли, здесь течет нормальная жизнь. Больше не боится, что снова придется убивать и сражаться. В-третьих, он вспомнил места своего детства, хорошие воспоминания, сильные привязанности. Он вспомнил, что тут его дом. – Презис громко хмыкнул, не скрывая сомнения, повелитель явно преувеличивал успехи прогулки. – Ну хорошо, ему не понравилось в Дарегое. Зато понравилось в Инграндаре. Он имеет на это право, любить или не любить что-то. Иметь собственное мнение, собственные желания…

 — Я слышу чужие слова, — Презис засветился ярче, он был зол, повелитель вернулся спокойным и сытым, даже счастливым. – Теперь ты будешь делать только то, что им нравится?

— Нет, конечно, — повелитель усмехнулся, сегодня он не будет кормить врага, пусть помучается от голода. – Но детей надо не только наказывать, но и поощрять. Иногда делать то, что им приятно. – Только теперь начинался разговор, ради которого он пришел, ему нужен был и его совет. – Они уже два дня мечтают попасть на концерт в какой-то там Ламас. Вроде, там будут выступать их друзья. Думаю, завтра я отвезу их в Китерру.

Презис молча ждал объяснения, повелителю придется дать его, нельзя судить о поступках пока не поймешь, зачем их совершают, причины могут быть очень разными.

 — Я хочу извиниться перед Лаетом, сегодня я несколько раз был жесток с ним, не считался с его желаниями. И наказать Анту, я отменил домашний арест, но покушение на меня нельзя оставить безнаказанным. Я пообещал, что сделаю наказание приятным. Побывать на концерте, о котором мечтал, думаю, вполне приятное наказание.

— Одно и тоже может быть или наградой, или наказанием, — Презис промурлыкал эти слова, логические рассуждения ему нравились, тут всегда можно было поиграть с понятиями. – И наградой, и наказанием. Причем для обоих братьев. – Повелитель предупредительно зарычал, Презис опомнился. – Это хороший план. В нем есть искушение. Им придется выбирать между своим удовольствием и своими обязанностями. Своими обещаниями, — Презис опять замурлыкал, повелитель просто ждал, библиотекарь перебирает варианты развития событий, рассматривает ситуацию со всех сторон. – Между одним отцом и другим. Если они предпочтут удовольствие, не захотят вернуться, ты наконец-то избавишься от Месемера. Они докажут, что они –твои дети, а не его. Тогда ты вернешь их силой, публично казнишь его. Хотя ведь тогда это будет бесполезно, юным повелителям будет наплевать на заложника.

 — Ты запутался в своих рассуждениях, Презис, — повелитель нахмурился, он никогда раньше не видел Презиса таким слабым, плохой анализ, он предположил самый маловероятный вариант, сегодняшняя охота доказывала, что эндо не придется тащить силой обратно. – Что с тобой, Презис? Ты так голоден или так зол? – Усмехнулся, ну надо же, Презис не успел спрятать мысль. – Ты ревнуешь меня к Месемеру.

 — Я много лет даю тебе советы, работаю на тебя, моего главного врага, ты убил меня, уничтожил мой род, — Презис замерцал, жаль, он не может ударить его. – А сегодня ты пошел к нему первому, все ему рассказал про неудачную охоту. Его ты уважаешь, даже жалеешь, обещал легкую смерть. Что это, повелитель? Живые тебе нравятся больше мертвых, меня ты не сможешь еще раз убить? Осторожно, повелитель, его добродетели уже мешают твоим планам. Он испортил твоих эндо.

— Он позволил им быть собой, — повелитель выставил защиту, чужая злость отдавалась в голове легкой болью, портила настроение. – Это моя вина, что я захотел их узнать, только когда потерял. Анту…

 — К черту Анту! – Презис сорвался, впервые в своей смерти, огненный шар покатился на повелителя, тот небрежно отмахнулся от него. – Я говорил тебе, я тебя предупреждал, ты никогда не приручишь Руня. Великое несчатье, что он один из эндо, его нельзя убивать. Рунь в Фельте, великий позор для Райдинов.

— Дурак, — повелитель усмехнулся, вот она, истинная природа Райдинов, наконец прорвалась, все поголовно снобы, любой рунь стоит доброй сотни их. – Райдинов больше нет, я уничтожил вас всех, и почти не осталось Руней, в гонке за выживание они победили вас. Остались только Лает и Анту, оба эндо, оба мои дети, преданные друг другу и своей сестре братья. – Презис еле светился, повелитель напомнил горькую правду, больше нет вечной империи Лангора, теперь тут правит захватчик.

 — Я следую пути Диатоса, вы сами сошли с него, — повелитель сжалился, кинул кусок энергии шару, для Презиса это оказался плохой день, — И я приручу Анту, мальчику нужны только любовь, забота и уважение. Сегодня он простил меня, назвал папой, заснул у меня на руках.

— А себя назвал Анкай, свою женскую ипостась, — Презис стыдился своего срыва, стыдился того, как набросился на пищу, в ней была большая доля энергии Анту, привкус руней он узнал сразу.

 — И что это доказывает? Что он лучший из лучших? Что его способности уникальны даже по меркам Руней? Анкай давно мертва, кто-то из моих мертвых детей нашел и убил ее, не помню кто, — повелитель наслаждался чужим унижением, — Тебе придется доказать, что ты достаточно умный, что ты способен преодолеть вековые предрассудки, судить о Анту разумно. Иначе я буду спрашивать совета у других. – Презис неохотно кивнул, он сдался, повелитель нашел его слабое место, ударил по нему, разумом он давно признал Анту, сегодня собственные чувства предали его. Повелитель продолжил. — Сегодня он спас твоего драгоценного племянника, Лает должен был умереть. Познакомился с тремя своими братьями, сейчас все трое будут защищат его, умрут за него. У Анту талант, он отлично ладит с людьми, Лает иногда вообще не замечает их.

 — Значит, ты все-таки принял мой план? Связать эндо братской любовью, чтобы все твои сыновья работали на Лаета?

 — Твой, или Месемера, он тоже говорит про семейные связи, — повелитель небрежно помахал папкой, лишнее, он просто не смог удержаться, хотел еще раз унизить Презиса. – Вы предлагаете одно и тоже. Я пока не знаю, кто из вас прав.

В комнате стало темно, Презис предпочел гордо удалиться, не унижаться дальше, повелитель смертельно оскорбил его, сравнил с простым примитивным человеком. Повелитель остался сидеть, придерживал драгоценную папку одной рукой, он уже жалел, что сделал это. Разум Презиса силен, и он всегда помогал ему править. Повелитель не боялся за Анту, несмотря на свой внезапный срыв, Презис обожал этого Руня, искренне восхищался им, мальчишка вырос и под его присмотром тоже. Но он будет мстить, Райдины не умеют прощать оскорбления. «Надо предупредить Биханга и усилить охрану Месемера», повелитель усмехнулся, справился с желанием вернуться к Месемеру и выпить с ним чая, поболтать еще, у китеррийца столько вкусных воспоминаний, «жуткий тип этот Месси, теперь я собираюсь защищать того, кого хочу убить». Повелитель с нетерпением ждал завтрашнего дня, возможно, поездка в Китерру даст ответы на очень многие вопросы, он постарается внимательно рассмотреть тот мир.

Конец второй части