Кошелек, который принц Дзеньо бросил им, был наполнен монетами, сленциумный фаленосский стандарт, целое состояние, они могли купить не только корабль, но и собственную планету. Тем ни менее, Тоннак и его парни не выполнили его приказ, не улетели из Инграндара, вместо этого залегли на дно.

 — Сматываем удочки, — Таймир отпил теплое пиво, поморщился, старый приятель, Том Окланд, они столько раз помогали ему с контрабандой, мог бы и не разбавлять пиво для своих. – Тоннак, чего мы ждем? Пока сволочь Эт придет за нами и отнимет бабло?

 — Тут он нас не найдет, — Тоннак одобрительно осмотрел грязное старое помещение, тайный игровой притон Тома, сейчас пустой, он отдал им его за одну из монет. – Если Том не сдаст нас, конечно.

 — Не сдам, — Том ухмыльнулся, он жил по понятиям, эти парни –свои. Добавил скептически. – Но если за вами придут из Фельты…

 — Ну так не пришли еще, — Тоннак вздрогнул, мерзкий тип в короне снился в кошмарах, преследовал его и незнакомого парня рядом. – Я хочу разобраться.

 -Любопытство убило кота, — Шама, ударник, оторвался от куска мяса. – Ливи, ну скажи ему. Я купил отличный фландер, сваливаем в большой тур, живем как короли, думаю, слухи про вчерашний концерт уже доползли до астероида Мару.

 — М-м, — Ливи покачался на стуле, обдумывая ситуацию, он всегда долго думал, прежде чем что-то сказать. – Остаться. Много загадок, плохо жить. Разобраться.

— Тогда ждем Семака, как он решит, — Таймир только кивнул, голоса разделились пополам, Семаку придется решать за всех. Толкнул Шаму в бок. – Отличный фландер, а? Летающий дворец, а не корабль, как мы будем его прятать? А как летать на таком по городам? Придурок ты, Шама.

 — Зато у каждого своя комната, — Шама зажмурился от удовольствия. – С ванной. И вообще не вижу проблем, наш старый джонк поместится в грузовой отсек, на местах будем летать на нем.

 — А пилот кто? Мне с такой громадой не справиться, — Таймир подлил себе пива, тревога росла, Семак должен был уже вернуться с новостями. Хмыкнул. – Или Том все бросит и полетит с нами?

 — Об этом можно подумать, — Том встал, сработала система оповещения. – При этом гаде, Эт-Тайгаре, трудно вести дела. Может, все брошу и рвану с вами, парни. – Ухмыльнулся. – Если по цене договоримся, понятно.

 В дверь постучали, условный сигнал, Семак наконец вернулся, они молча ждали, пока он скинет маскировочный плащ, отдерет парик и усы. Он сел за стол, налил себе пива, положил на тарелку кусок жареного мяса.

 — Ну, — Тоннак не выдержал, похоже, Семак не собирался ничего рассказывать, пока не поест.

 — Мэра Нотуку и шефа полиции взяли, — похоже, Семак просто ждал приглашения. – Сегодня с утра пришли за ними. Нас, вроде, никто не ищет. Пока. Все сплетничают про вчерашний концерт.

 — И что говорят? – Таймир злорадно улыбнулся, Эт-Тайгар засыпался, так ему и надо.

 — Что было офигительно круто, — Семак рассмеялся. – Парни, вчера мы отыграли наш лучший концерт, можем теперь не играть на площадах, требовать залы и гонорары.

 — Ликс, Лает, — Ливи сказал и снова замолчал, и так было понятно, не лучший, просто с ними играл офигительный музыкант.

 — Кто он такой вообще? – Таймир почти сдался, внезапно выскочивший на сцену аристократ тоже интересовал его, да и музыка была хороша. – Тоннак, Семак, мы же не местные, мы ваших легенд не знаем.

 — Ну, ходили слухи… — Семак отодвинул тарелку подальше, жутко хотелось жрать. – Не слухи, даже скорее легенды… Никто в них не верил ваще…

 — Ешь давай, сам расскажу, — Тоннак перехватил рассказ, так Семак будет сто лет раскачиваться. – Когда повелитель зла напал на Лангор, вы видели этого гада, он убил императора и всю его семью. Династия Райдинов, они тут правили изначально. Но ходили слухи, что он оставил в живых Лаета, сына последнего императора, держит его в Фельте в цепях, мучает его. – Замолчал, непохоже, что в цепях и мучает, здоровый и наглый такой парень. – Тут верят, что Лает когда-нибудь освободиться и освободит Лангор от него.

 -Ну да, на моей памяти казнили уже четырех лже-Лаетов, — Том ухмыльнулся. – Каждому хочется спасти мир. – Вспомнил их рассказ. – Похоже, кроме настоящего Лаета, ему вполне норм под присмотром нового папочки.

 — А эндо? Это что такое? – Таймир растерялся, у Тоннака стал такой странный вид.

 -Ну это вообще сказки, — Тоннак поежился, вообще невозможно поверить, но он верил. – Вроде как Диатос, первый Райдин, создатель мира как мы его знаем, такой типа бог, был эндо. – Понял, что не объяснил. – Это переводится просто как «источник света», ну или «живой свет», как хочешь, так и переводи. И вроде как он предсказал, что появятся новые эндо, которые изменят мир навсегда. – Совсем тихо добавил. – Еще говорят, увидеть эндо – великое счастье. Лает – эндо? Черт его знает.

 — Ну счастье, не счастье, но бабла мы заработали нормально, — Шама прервал тревожную паузу, дурацкая сказка всех напугала. – Семак, тебе решать, остаемся или сваливаем?

 — Сваливаем. Завтра с утра, — Семак перестал есть, поймал взгляд Тоннака. – Тут оставаться опасно, вся эта мистика нам не по зубам. Мы простые уличные музыканты. И нам прямым текстом указали на дверь. – Тоннак обиделся, он это почувствовал сразу. – Ну а что толку тут сидеть?  В Фельту мы не сунемся, этот Лает заперт там. Тут мы ничего не узнаем, Инграндар – самое спокойное место на земле.

Не этим утром. Тоннака разбудил толчок, следующий уронил его с кровати, вместе с кроватью, он быстро отполз в сторону, кровать проваливалась куда-то вниз, вместо дощатого пола черная дыра.

 — Что происходит? – Таймир уставился на него, стены между их комнатами больше не было, просто груда камней. – Землятресение, Тоннак?

 — В центральном Лангоре не бывает землятресений. Выбираемся отсюда, — Тоннак вскочил на ноги, пол неприятно качался под ногами. Бросился к выходу. – На улицу, там безопаснее.

  Заскочил в комнату Ливи, тот еще не проснулся, на его планете такая фигня была нормой, он не заметил толчков. Стащил его за ноги со шкур у стены, вовремя, стена обрушилась через секунду, погребла его постель под обломками. Они побежали на улицу, серый туман, промозглое утро, часов семь только. Тоннак тут же замерз, неожиданно холодно, даже морозно, он выскочил в одних трусах и майке. Ливи обнял его, друг синел на глазах. Наконец, из дома выбрались остальные, Шама успел одеться, прихватить какие-то одеяла.

 — Деньги где? – Том растерянно уставился на свой паб, больше толчков не было, старая постройка выглядела странно, несколько стен обрушились, но поддерживающие колонны устояли, скелет здания. – И ваш фландер? Сматываемся отсюда.

 Последним вышел Семак, он тащил чемоданы и инструменты, он спокойно переждал толчки в здании, единственный подумал об имуществе.

 — Вроде закончилось все, — Семак усмехнулся, полуголые и испуганные. – Одевайтесь и пойдем завтракать.

 — Что-то мне это напоминает, — Том покачался на месте, повертел головой, наморщил лоб, все не помогало, полное чувство дежавю, он уже видел свой паб в таком состоянии, но не помнил где и когда, сдался. – Ерунда. Вроде кухня цела. Реально жрать хочется. – Добавил мрачно, ремонта на пару недель. – И выпить.

 Прошло полчаса, они прикончили яичницу и бекон, старались не обращать внимания на разрушения вокруг, такая фигня случается. Услышали далекой гул в небе, похоже, на помощь городу шла авиация, потом глухой звук, посуда на столе задрожала.

— Похоже на взрыв, — Шама поперхнулся, закашлялся. – Бомба. Слышал такое во время восстания на Гате-Тиако.

 Они бросились на улицу, опять. Остановились удивленные, чистое голубое небо, туман рассеялся, никаких кораблей не было и в помине, но где-то за рекой поднимался столб черного дыма.  У них на глазах возникло еще несколько столбов, в городе начались пожары.

— Коммуникации, — Том сплюнул на землю. – Из-за землятресения.

 — Не знаю, — Тоннак закрыл глаза, это снилось ему много раз. – Можете считать, что я съехал с катушек, но я это уже видел. Во сне. Там еще мост через Дар-Стайю обрушился, и река вышла из берегов.

 — Черт, это плохо. – Шама услышал главное. – Наш новый фландер на парковке у реки. Все, парни, валим туда.

 — Том, ты с нами, — Тоннак приказал, не задумываясь. Побежал вперед, он должен был убедиться, что мост на месте, это почему-то было важно.

Тоннак замер на вершине холма, дорога спускалась вниз к реке, мост через Дар-Стайю был на месте, целый и невридимый, он выдохнул, все обошлось. Тут же упал на землю, покатился вниз, беззвучный толчок, мост начал рушиться на глазах, центральный пролет с громким звуком упал в воду.

 -Черт, наш фландер, — Шама и остальные бросились вперед, Тоннак молча наблюдал за ними. Полное отчаянье, он заплакал.

— Что было в твоем кошмаре дальше? –Оказывается, Том не побежал с остальными, остался рядом, помог ему встать. – Вспоминай, Тоннак.

 — Я.. я не помню…- Тоннак уткнулся в его плечо, Том вдруг показался ему великаном. – Не было ничего, я всегда просыпался. – Том обнял его одной рукой, Тоннак вздрогнул, знакомое движение, он вспомнил. Вырвался. – Том, это не был кошмар. Все повторяется. На той стороне мой дом, там мама и сестра. Они умерли тогда.

 Том запустил руку в бороду, почесал ее, парень сошел с ума или… Он посмотрел на обрушившийся мост, и еще его паб, это ведь уже было, когда-то.  Посмотрел туда, где поднимались столбы дыма, их явно стало больше, центр Инграндара горел. Еще один толчок, он и Тоннак оба не удержались на ногах, упали, прокатились несколько метров вниз по склону.

 — Я тебя спас, — Том растерянно посмотрел прямо в лицо Тоннаку, так вот откуда он его знал всю жизнь. – И приютил. Ты же был совсем ребенок, что ты делал в моем игровом зале?

 — Увязался за Стиком, — Тоннак теперь помнил и этого долговязого парня, местного хулигана, мама всегда была против его дружбы с ним. – И его парнями.

 Том кивнул, он тоже вспомнил, трупы ребят в подвале, их засыпало обрушившейся стеной, и Тоннак, его придавило столом, он услышал его стоны, смог вытащить одного живого.

 — Я тогда пошел наливать вам пива, — Том кивнул, ну да, кухня осталась целой, как и в этот раз. – Задержался, чтобы разбавить. Решил, нечего молодежи напиваться. Когда это было, Тоннак?

 — Когда Лает разрушил Инграндар. – Тоннак застонал, вчера он играл вместе с настоящим убийцей. – Император послал его подавить восстание Шимана.

 — Ну да, — Том сел, земля больше не казалась надежной опорой, схватился за нее обеими руками. – Их еще увезли в Фельту, всех. Как же Нотуку и Эт-Тайгар вернулись оттуда живыми?

 — Эт-Тайгар же мне говорил, — Тоннак снова застонал, от злости и обиды. – Он же так и сказал, Лает Райдин, который во второй раз разрушил Инграндар. Как мы могли все забыть, Том? Что они сделали с нами?

 — Ты сказал, во второй, — Том прищурился, ему не нравилось небо, его быстро затягивали темные тучи, кажется, собирался дождь, и еще похолодало. – Значит, был и первый раз. Который я тоже не помню, Тоннак.

 — А сейчас третий, — Тоннак перевернулся на спину, небо было цвета его отчаянья. – Неужели это только за то, что он сыграл с нами? Проклятый Лает.

Сначала он заглянул внутрь, отлично, оба сына спят, Кангари свернулся клубочком, положил голову на колени Рахуса, Рахус одной рукой придерживает его. У Рахуса непонятная сила, он сумел приручить даже этого брата.

— Просыпайтесь, сони, -Громко хлопнул в ладоши, будя их. – Я принес вам еду, думаю, вы тут умираете с голоду.

 Умирали, Рахус понял это, как только почувствовал запах, в животе заурчало, Кан недовольно заворчал, попытался встать.

 — С чего это ты такой довольный? Удачный конец света? – Рахус заставил себя не смотреть на еду, сказал, не скрывая издевки, отец просто светился от радости, противно.

 — Не состоялся, — Повелитель свалился на ковер, улыбнулся обоим, хотя бы Кангари не задавал вопросов. – Они остановили его, а главное, сами не поняли как. Так ничего и не узнали.

 — Расскажи, — Кангари подполз к подносу, он отлично выспался, впервые за свою жизнь, теперь с ума сходил от запахов, еда выглядила вкусной, в отличие от мыслей отца, полная и непонятная каша, — а лучше покажи, так будет проще понять.

….- Чем он тебя расстроил? – Тай обнял Стеллу за плечи, тихо спросил, он не хотел отвлекать Месси и Лаета, последние минуты перед началом концерта, придворные уже в зале, тревожная тишина.

 — Если скажу, умрет Рахус, — Стелла старательно отгоняла мысль о разрушенном городе, еще одна Ста-Пайя будет на их совести.

 — Тогда не рассказывай, — Тай сжал ее сильнее в объятьях, вместе не так страшно. Крикнул Лаету. – Как там?

 — Тяжелая публика, — Лает отвернулся от виртуального экрана, температура по палате не радовала. – Не готовы вообще услышать нас. Была бы нормальная сцена… — хмыкнул, обычная практика на всех больших концертах, минутное излучение, и у всех чувство эйфории, как-то сейчас это не казалось нормальным. – Ну и боятся нас.

— Ничего, справитесь, — Месси ободряюще улыбнулся, они волновались как в начале карьеры, тогда он и привык провожать их на сцену, единственных из всех своих музыкантов. – Вы же «Юнити», лучшая группа всех времен и народов. Идите и порвите зал. – Специально для Стеллы, она отстутствовала. – Стелла, детка, концерт здесь и сейчас, все проблемы оставь за сценой.

— Хорошо, папа, — Сталь улыбнулась, порвать зал с их первой песней? Это у него шутка такая, «колыбельная ангела» всегда исполнялась в середине, когда эмоции зашкаливали и надо было слегка успокоить зал.

Плавно вылетела на своем плинте, зависла над полом, секундная пауза, она ждала криков и оваций, как было всегда. Не в этот раз, из зала шло тревожное ожидание. Вызвала арфу, улыбнулась потолку, не улыбаться же отцу и братьям, они сидели прямо перед сценой, в первом ряду. Провела рукой по струнам, выпустила первые звуки в зал, все хорошо, плинты на стенах справлялись с работой динамиков, звуку ничего не мешало, он проскользнул над их головами как легкий майский ветер. Сосредоточилась на музыкальном рисунке, тут было длинное вступление, спела совсем тихо:

 — В твоих снах я буду рядом с тобой, -все, больше ничего не имело значение, только музыка и она, вышла на тон выше. – И в тревожных сумерках твоих дней ты всегда увидишь меня…

«Все, что прошло, — прошло, отпусти эту боль», парни вступили на припеве, выскользнули с разных сторон сцены, только струнные, ее арфа и их гитары. Они почти закончили песню, Стелла подняла плинт выше, Селистан беззвучно плакал прямо перед ней, слезы стекали по его щекам, она не хотела это видеть.

 — Парни, давайте, — выкрикнула громко, реакция всего зала, не только братьев, слегка напугала ее.

Они дали, четыре песни подряд, не делали паузы, заканчивали одну и тут же начинали следующую, пока хватало сил и дыхания, наконец, опустили плинты на пол. Лает вышел вперед.

 — Жаль, вы не знаете китеррийского, — оглянулся, Тай поддерживал его на гитаре, хороший фон. – Придется вам поверить нам на слово, это неплохие стихи, их написал мой брат. – Спиной почувствовал, как Тай поклонился, вот тут должны были быть аплодисменты, но нет, придворные боялись пошевелиться, кажется, даже дышать боялись. Лает смущенно улыбнулся, стремная публика им попалась, можно подумать, они слушают классику в филармоническом зале. – Но это отделение мы закончим не нашей песней, мы исполним старую шотландскую балладу. – Вздохнул, и эти слова они не поймут, придется объяснить. – Про то, как хорошо летним днем дремать рядом с любимой на берегу реки. «Река Афрон», встречайте пожалуйста.

Тут же начал играть, понятно, от этих ребят криков поддержки не дождешься, хотелось побыстрее закончить, он внезапно устал.

 — Черт, как же их расшевелить? – Это уже за сценой, он просто рухнул с плинта, сел на холодный пол. – Полный отстой, как перед статуями выступать.

 — Ну они слушали, — Стелла сняла очки, встряхнулась, на сцену прошли местные музыканты, толпа людей со старинными инструментами, она хотела их послушать. –Интересно, что сейчас в Фельте играют?

 — Я жутко устал, — Тай пожаловался Месси, тот подошел, он держал шлем техника в руках, у него был растерянный вид. – Что еще произошло, Месси?

 — Не знаю, — он вывел данные на экран, строчки и строчки программ. – Смотрите сами. Кажется, еще с первой песни к нам кто-то подключился, совершенно незнакомая программа. – Они растерянно уставились на символы, таких они раньше не встречали. Месси вздохнул. – Я не я, если ваше выступление не транслировали в прямом эфире. Вот только, кто, куда и зачем? Разве в Фельте есть пиратское радио?

 Наконец пошел дождь, Том обрадовался, вода должна погасить пожары. Потом чертыхнулся, градина больно ударила по лицу, бросился под укрытие ближайшего здания, Тоннак завис, уставился в небо, эта боль отрезвляла.

 — Тоннак, псих, беги сюда, — Том накрыл голову курткой, парень, кажется, отключился, не замечал боли, придется бежать за ним. – Это же град. – чертыхнулся, теперь и снег. С неба повалили огромные снежинки, острые как осколки стекла. – Град и снег в середине лета, природа сошла с ума.

 — Это не природа, — Тоннак позволил себя увести под навес, прижался к Тому, жутко холодно, настоящий мороз, кожа на руках моментально покраснела. – Это я сошел с ума. Ты ведь ничего не слышишь?

 — Что я должен слышать? – Том покачал головой, невероятно, сквозь шум снежной бури прорывались звуки арфы, чей-то женский голос, кажется, что-то пел. – Поет кто-то. Только непонятно где.

 Он завертел головой, они были тут совершенно одни, ни единой души вокруг. Кажется, звук шел отовсюду сразу, он не смог определить направление. Расстроился, рядом приземлился их фландер, из-за шума двигателей он больше не слышал песни.

 — Вы это слышете? – Таймир первым выскочил из корабля. – Чертовщина какая-то.

 -Лает, -Тоннак узнал один из мужских голосов, явно припев. – Второго не знаю.

Вышел из-под навеса, снег прекратился, прямо на их глазах превращался в дождь, точнее, в мощный ливень, за струями дождя ничего не было видно, мир потонул в мокрых сумерках. Началась новая песня, пободрее, он вдруг рассмеялся, творилось что-то невероятное, мир вокруг стал вдруг живым организмом, все куда-то двигалось, земля толкалась под ногами.

— Шикарный концерт для конца света, — Семак притоптывал, пытался поймать ритм, музыка была хороша, кажется, сам дождь ее слушался. Крикнул Тоннаку, — Как ты тогда сказал? Если они играют втроем, ты хочешь это услышать? Ну так слушай.

 Музыка прекратилась, вместе с дождем, воздух пах весенней свежестью, Лает начал говорить, на понятном им всем языке, «…как хорошо… на берегу реки…», Тоннак непроизвольно посмотрел в сторону Дар-Стайи, не тогда, когда река вышла из берегов. Сполз на мокрую землю, невероятно, мост через реку был цел. Но это был не старый каменный мост, тонкая стальная сетка поддерживала единый широкий пролет, как крыло птицы во время полета, а не мост. И город на той стороне реки больше не был привычным Инграндаром, откуда-то появились высотные здания, как столбы в небо, сверкали стеклами, переливались на солнце.

 — Похоже, ваши эндо – не сказка, — Таймир поморщился, теперь звучала какая-то тухлая классика, портила впечатление, звук был вялый, казалось, музыкантам не хотелось играть. – Взяли и перестроили мир, под себя.

 — Но я все помню, — Тоннак с надеждой посмотрел на Тома, тот кивнул, я тоже помню, в этот раз никто не отнял их воспоминания. – Том, как? – Том не понял его, Тоннак завелся. – Кто ему дал право вообще, делать все это? Разрушать, потом строить, потом перестраивать. Ему что, вообще на людей наплевать?

 — Парень, который сочиняет такую музыку и так играет, не может быть негодяем, — Семак достал фляжку, разбавленное или нет, пиво сейчас было кстати. – Тоннак, хлебни и прийди в себя. И не мешай слушать, кажется, они снова начинают.

 — Одно скажу, — Таймир отобрал флягу, надо делиться с друзьями, прислушался к женскому голосу. – Никуда мы не полетим теперь. Надо во всем разобраться.

— Хочу с ними сыграть, — Шама отбивал ритм на коленке, завистливо присвистнул, абсолютно невероятное гитарное соло, вообще непонятно, как это сыграли. – И надо бы достать ноты. И я хочу видеть их оборудование, звукопередача нереальная.

 Тоннак молчал, отличная музыка, но ее написал убийца, не только его семья и друзья тогда погибли, он помнил разрушенный город, тысячи умерли под завалами, их никто не спасал, Фельту не интересовали простые граждане. «Лает должен ответить», эндо, сын убитого императора, сын адского типа в короне, отличный музыкант или избалованный аристократ, Тоннак окончательно запутался, разболелась голова. Только в двух вещах он был точно уверен: эндо не должен был разрушать Инграндар, и его музыка хороша…

-В-общем, они отыграли почти два часа, жутко вымотались и теперь спят, — Повелитель подлил сыновьям чаю, они не заметили, как съели почти все, под его рассказ. Ухмыльнулся, сейчас он был счастлив. – Так что, Рахус, мир остался цел, как ты и хотел. Извини, Кангари, не в этот раз.

 — Я не против, — Кангари растянулся на ковре, приятное чувство сытости и не только, жизнь, оказывается, отличная штука. – Но я все равно не понял как. Как они это сделали, отец?

 — Зал полумесяца, Презис тоже удивился, — Повелитель опять улыбнулся, мягко сказано, удивился, он никогда его не видел таким, Презис был в полном шоке. – Это было так давно, что он и сам не помнил. Оказывается, когда-то, когда Райдины сами верили в божественность своей власти, они из этого зала вещали граду и миру, -хмыкнул, загадочная фраза, — чтобы это не значило. Эндо, или их инструментам, я так и не разобрался в технической части, удалось активировать старую технику. Их слышали все, во всем центральном Лангоре, а может, и дальше.

 — И поскольку они не знали о грядущем конце света, — Кангари хорошо разбирался в вопросах реальности, это была его работа, подмигнул потолку, неожиданный результат его безумных действий, — они случайно навели порядок. И навсегда. Больше не нужны крепости реальности и мои саванты.

 — Насчет порядка… -Повелитель уже получил первые изображения города, даже этот кошмар не мог сейчас омрачить его радость. –Это спорный вопрос, Кангари. У нас теперь пол столицы в высотных зданиях, новые дороги и мосты. Они притащили сюда привычную им реальность, наша столица теперь похожа на типичный город в Китерре. Жуткая архитектура, между нами.

 — И навсегда, — Рахус пытался представить это, не получалось. – Хотя бы больше нет этого убогого «незыблимого мира», меня лично достало это средневековье. – Помрачнел, все это прекрасно, но… — Тебе придется им рассказать, отец.

 —  Придется, — отец неожиданно согласился. Он уже обсудил это с Презисом. Но одно дело рассказывать детям, что мир разрушен до основания, и он не позволил им это остановить. И совсем другое дело, показывать мир таким как им нравится. Лучшего доказательство силы эндо он не мог бы придумать и сам. – И там море работы. Люди вспомнили много лишнего, — толкнул Кангари в бок, — найдется работа для твоих савантов. Рахус, если доел, пойдешь со мной. Мне нужен твой анализ новой реальности.

Рахус встал, тут же упал обратно на ковер, Кангари схватил его за ноги, уронил, теперь навалился всем телом, прижал к полу.

— Ну нет, — глаза Кангари горели красным, Рахус испугался, зря, эта внезапная ярость была направлена не на него. – Отец, ты его наказал. Он должен остаться тут. Сторожить меня.

 Повелитель не сдвинулся с места, сейчас каждое движение могло напугать саванта, он мог случайно убить Рахуса. Неподдельное отчаянье, Кангари боялся остаться один.

— Отпусти его, мальчик, — тихо попросил, Кангари только отчаяннее вцепился в брата, Рахус застонал, когти брата пронзили одежду и кожу, Кан делал ему больно. – В эндотриксе для тебя безопасно, а Рахуса ждет работа.

— Нет, нет, — Кангари уткнулся головой в широкую грудь брата, — Рас должен охранять меня. Не оставляйте меня тут.

 Настоящая истерика, как у четырехлетнего ребенка, повелитель растерялся, от Кангари он такого не ожидал, вечное холодное презрение к миру, вот это больше было похоже на саванта. Кангари душил Рахуса и не понимал этого, он потерял связь с реальностью. Повелитель выпустил все когти, оторвал саванта от Рахуса, отбросил подальше, Кангари не шевелился.

 — Он мертв? – Рахус с трудом встал, его белый кафтан был в пятнах его крови, когти Кангари были не такие как у отца, оставляли реальные раны.

— Я смог отключить его сознание, — повелитель поморщился, не на долго. – Ты слишком хорошо справился со своим заданием, приручить и этого брата. Пойдем отсюда, Рахус.

— Я возьму его с собой, — Тут же опомнился, за пределами этой белой комнаты Кану снова будет больно, скривился, так хотелось посмотреть на новый мир, не в этот раз. – Пап, если ты не против, я еще немного посижу тут. Не хочу оставлять его в таком состоянии.

 — Как скажешь, — Повелитель встал, позволил себе погладить сына по голове, Рахус снова удивил его, он выбрал как Астар, жизнь одного против жизни многих людей, смутная надежда на хороший конец, после сегодняшнего концерта он начинал верить в это сам. – Я оставлю дверь эндотрикса открытой, ты сможешь выйти в любой момент. – Качнул головой, недовольный, красная кровь на белом, неприятное зрелище. – И пришлю Агвара, пусть обработает твои раны.

 — Только мои? – Рахус требовательно посмотрел на отца, знать, как Кангари мучается все эти годы, и заставлять его работать, отвратительно.

 — Он родился таким, — повелитель легко встретил его взгляд. – Ни Агвару, ни мне не вылечить его. И если ты думаешь, что это удасться тебе, ты – дурак.  – Решил предупредить, — Он убьет тебя. Либо из страха, что ты бросишь его, либо потому что это постыдная слабость, так нуждаться в поддержке брата.

— Откуда ты знаешь? – Рахус вскинул голову, оба сценария были реальными, он просто не мог смириться с ними. – Ты-то откуда знаешь?

 — Я всегда поступал так, — Повелитель отвернулся, внезапно он показался старым и уставшим, — Жду тебя в своем кабинете, как только он придет в себя.