17 мая, 11 часов вечера, за месяц до Конкурса
На горном серпантине ему удалось подремать, многолетняя привычка спать в любых обстоятельствах спасла его, от усталости и тяжелых мыслей. Но мысли вернулись, как только ворота поместья захлопнулись за ними.
-Джордж, вы знаете, куда ехать?
-Репетиционный павильон, сэр, мне сообщили с пульта охраны, — Месемер усмехнулся, в голосе вечно невозмутимого Джорджа он заметил раздражение. Понятно какое, долгая поездка сюда, и чокнутый босс может захотеть ночью же вернуться в город. – Мы заночуем здесь, Джордж. Только давайте сначала к пляжу.
На побережье все еще было светло, солнце темно-красной полосой окрасило воду и часть старого пирса, камни на берегу казались фиолетовыми. Он медленно вышел из машины, остановился рассмотреть пляж. Он не был тут с прошлого лета. Место стало еще более запущенным, никто не убрал принесенный волнами мусор, явно прибавилось зарослей там, где когда-то была крытая беседка. У пирса он заметил только катер, яхту так и не спустили на воду, темный силуэт эллинга показался ему выброшенным на берег гигантским китом.
-Закат –это символично, — сказал вслух, тут же отметил привычную нотку сарказма, даже тут, на краю мира, он не может расслабится, насладится видом заката, броня собственного я заставляет его стыдиться этого. Поставил диагноз. – Ты просто боишься. По крайней мере, они работают.
Месемер вернулся в машину, закрыл глаза, он не хотел видеть мрачный ночной парк Оалостро, рука сама коснулась холодной скользкой пластины ноутбука. Тут же вспомнил последнюю встречу со своим психоаналитиком, его внезапный ультиматум.
— Хватит. Так не может больше продолжаться. – Месемер растерялся, док прервал его на самом интересном месте, сорвался, не скрывал свой гнев. – Месемер, вы в западне. Вот уже год, как вы больше не говорите о своих проблемах и своей жизни, вас не интересуют жена и дети, вы забыли о себе. Бог мой, все, что я от вас слышу, это бесконечные рассказы о троице. Я понимаю, они – ваше главное достижение, настоящие звезды, они приносят миллионы. Но они – не вся ваша жизнь, и не единственная ваша удача, у вас много звезд. И они точно не мои пациенты, мой пациент — вы. Так почему я должен разбираться в их проблемах?
— Я люблю их, — признание далось неожиданно легко, Месемер резко сел. – Их талант, то, что они делают, они сами… Док, это больше, чем моя семья или даже я сам. Я прикасаюсь к вечности. И я им нужен.
— Им нужна профессиональная помощь, и не дистанционно и с чужих слов. Месемер, вы отличный продюсер, с чего вы решили, что можете быть еще и отличным психотерапевтом. Каждый должен заниматься своим делом. Они не малые дети, и вы – не их отец. Они взрослые люди со взрослыми проблемами. Тай запивает таблетки алкоголем, вы вытаскиваете его из тюрьмы, из больницы и из всех клубов города. Феликс неделями не выходит из студии, ни с кем не разговаривает, непонятно, что есть и когда спит. Стелла… — док запнулся.
— У Стеллы все хорошо. – Месемер усмехнулся, Стелла, кажется, единственная, кто все еще контролировал свою и их жизнь.
— Стелла беспокоит меня больше всего. – Док замолчал, он ожидал вопросов, вопросов не было, Месемер знал сам. – И вы, Месемер. Вот что мы сделаем. Мы прерываем наши встречи, пока вы не решитесь поговорить с ними. Я не напрашиваюсь, я могу посоветовать несколько моих доверенных коллег. Пора вернуть вашу жизнь вам. И, кстати, — док слегка улыбнулся, неожиданное признание пациента. – Спасти ваших звезд для вечности.
-Что вы слушаете, док? — Разговор был окончен, просто Месемер не умел сдаваться. — Кроме классики, понятное дело.
— Только между нами, — док выдохнул, Месемер неплохо принял его ультиматум. – Не люблю классику. У меня все диски вашей троицы, их «Просто слова» у меня вместо будильника.
«Деньги, власть или слава, док?», док не ответил, спокойно сказал: «время истекло, Месемер, встретимся… свяжитесь со мной, когда примете решение». Месемер открыл глаза, тело немного затекло, справился с внезапным желанием приказать Джорджу развернуться и ехать обратно в город. Откладывать больше нельзя, вот уже четыре дня он их не видел, ребята не выходили на связь. «Они работали», хорошо бы это было правдой, хорошо бы все обошлось. Но он должен убедится сам, увидеть их.
-Не ждите меня, Джордж, я вернусь в дом вместе с ними. Спокойной ночи.
Спокойной? Он еще постоял у дверей, наблюдал, как машина исчезает в темном парке. Развернулся, решительно толкнул дверь, она была не заперта, хороший признак, возможно, они уже в курсе, что он приехал, ждут его. Сердце колотилось, и не от предстоящего тяжелого разговора, черт с ним, а от того, что он увидит их за работой, какую музыку он сейчас услышит?
С этой комбинацией было что-то не так. Стелла встала на исходную позицию, опять. Левая нога болела все сильнее, она потянула мышцу в одну из предыдущих попыток. И жара, кондиционер гонял горячий воздух, «завтра вызвать мастера», она с ненавистью глянула вниз, Тай давно все бросил, безвольно валялся в кресле, вытянул длинные ноги в узких джинсах, пульт на коленях. Лениво помахал ей рукой, «давай, детка», включил запись своей темы. Она скривилась, сейчас бы она дала ему, кулаком в челюсть. Вступил Ликс, шаг, раз-два, раз-два-три, теперь раскинуть руки, шагнуть назад, захватывая воздух для следующей строчки. Она задохнулась, падая, зеленый свет полоснул по глазам, плинта не было на месте. Страховочная сетка больно впилась в тело, ее несколько раз подбросило вверх.
-Ликс! Какого…! Ты что творишь? – Ее покачивало на сетке, руки противно дрожали, хотя испугаться она не успела, тут было всего два метра.
-Тут нужна вариация, — Феликс так и не оторвался от своего экрана, не посмотрел на нее. –Мне так показалось.
-Ему показалось, — Стелла медленно переползла через край сетки, села на пол, закружилась голова, от жары или ненависти… — Козлина, у меня нет этой твоей вариации на экране. – Феликс посмотрел вниз, на Стеллу, она не орала, как обычно на репетициях, странно. Стелла попыталась встать, снова свалилась на пол. — Хочешь импровизацию, сам вставай на плинт. С меня хватит.
— Козлина, Сталь права, — Тай прищурился, пытаясь рассмотреть лицо Феликса, слишком много световых лучей для обычной репетиции, и после вчерашнего болела голова. –Реально облажался, забыл про партнера.
-Сам козлина, — Феликс разозлился, на себя и на Тая, тот мог бы подстраховать ее, если бы был на своем плинте. – Мы хотя бы работаем. А ты все турне пробухал. И сейчас не просыхаешь.
— Завидно? Зануда, — Тай ухмыльнулся, Феликс вылез наконец из-за установки, начал спускаться к ним. –Бухой я или нет, я по всякому круче тебя. Гению градусы не помеха.
— Ты играть-то не разучился, гений? –Феликс завис на ступеньке, спародировал Тая, откинул голову с несуществующими длинными волосами, картинно помахал отсутствующей публике. –Проигрыш на четвертом такте, вот и вся твоя гениальность. Любой дурак…
-Парни… — они совсем забыли про нее, опять начали свою любимую ссору, последнее время так заканчивались все их общие репетиции. Она скривилась, сейчас поцапаются, потом на пару дней разбегутся, и опять… — Плохо мне.
-Что болит? –Оба бросились к ней, Тай обхватил ее за плечи, потащил к креслу.
Теперь оба тревожно рассматривали ее, их Сталь никогда не жаловалась.
-Ничего не болит, ну то есть, нога, но это неважно, — Стелла вжалась в кресло, она вдруг решилась. –Я ненавижу вас, парни. Пора это заканчивать. –Они не поняли, по их лицам поняла, что не поняли, хмыкнула, чего ждать от придурков. –С меня реально хватит. Твоей музыки, Ликс, ее невозможно исполнять, твоих загулов, Тай, когда-нибудь ты тупо сверзишься с плинта во время концерта, ваших ссор. К черту конкурс, мы опять победим, еще одно мировое турне с вами, придурками… Пусть лучше меня пристрелит какой-нибудь фанат.
-Сталь…? – Феликс заглянул ей в глаза, что за внезапный срыв, истерика у их Стеллы. – Согласен, мы с Таем придурки. Но у тебя-то все норм.
-У меня все норм, как всегда, -Сталь ехидно улыбнулась, ну да, ненавидеть друзей и любимую работу, это норм, идиоты. – Вообще нет проблем, ни одной. И это главная моя проблема.
-Не понял, — Тай потянулся к термосу, женские истерики и женская логика всегда лучше идут под коктейль. – Ты что, хочешь проблем?
-Жизни я хочу, Тай, — Стелла сдалась, они реально не понимали, отобрала у него стакан, сделала глоток, мерзкая сладкая штука должна была помочь. – Пусть и с проблемами. У меня же ничего нет, кроме нашей работы и вас. Задолбало. – Она завелась, как объяснить очевидное. – Меня собака не узнала, когда я домой вернулась. Облаяла как чужую. Ну а че, правильно, я даже клички ее не помню. Я ее не выбирала, я захотела собаку, мне принесли собаку. – Стелла раскраснелась от гнева, привстала в кресле. –Ну посмотрите на нас, кем мы стали. Тем, над кем всегда смеялись, типичными суперзвездами. Мы даже музыку не выбираем сами, приходит папочка со всеми своими маркетологами и аналитиками за пазухой и говорит, про что нам писать и как нам играть. И этот домина…
-Согласен, жуткое место, -Ликс вдруг кивнул, глянул наверх, темное небо за узкими окнами, высокие старые деревья, он чувствовал огромный парк за стеной павильона, его скрытую угрозу. – Поместье мечты, Оалостро. Черт, вообще не понимаю, как мы согласились это купить.
— Между концертом и концертом, подмахнули какие-то бумаги, -Тай ухмыльнулся, кажется, Сталь нашла выход для них для всех. – Восьмой год каторги, и ради чего? Деньги и слава. Сталь, ты права, я тоже не об этом мечтал.
-И что, бросить все? Прямо перед конкурсом? –Ликс еще сомневался. –И кто нам разрешит?
-Кто нам запретит? – Тай похлопал друга по плечу, они давно уже взрослые. – Даже если неустойка, что-то нам останется. Купишь себе студию, будешь писать музыку для задротов. Я уплыву на яхте, наконец. Буду сутками загорать на каком-нибудь тропическом пляже. –Посмотрел на Стеллу, нахмурился. –А ты, Сталь? Знаешь, чего хочешь?
Стелла пожала плечами, надо же, они поняли.
-Нет. Если не возьмешь меня с собой, где-нибудь спрячусь и попробую понять, чего я хочу. Ну что, заканчиваем с Юнити?
-Да, — Ликс больше не сомневался.
-Стопятьсот раз да, -Тай разлил остатки по стаканам, это стоило отметить. Растерянно сказал. – Вот только как сказать папочке?
Разочарование, ничего он не услышит, репетиция закончилась, и облегчение, закончилась явно без скандала, сидят спокойные и довольные, наслаждаются поздним коктейлем. Тут же кольнула тревога, с чего это они такие довольные. Все последнее турне, шесть месяцев бесконечных поездок и тяжелой работы, мальчишки были на ножах, после очередного скандала неделями не разговаривали друг с другом. «Сговорились», Месемер улыбнулся, ни они первые, ни они последние, за свою жизнь он привык ко всему, знал, как бороться с внезапными просветлениями и бунтами.
— Хорошо поработали? –это вместо приветствия, бодрой походкой никогда не устающего человека прошел к ним, завис на секунду, рассматривая своих подопечных, это зрелище никогда ему не надоедало, его звезды выглядели как звезды всегда, даже после тяжелой репетиции.
— Стелла упала и повредила ногу, — ответил Феликс, тревожно посмотрел ему прямо в глаза, талантливая ложь, но нет, недостаточно талантливая. – Это моя вина, я не внес новую вариацию в ее рисунок.
— А Тай, значит, не страховал, — Месемер наконец сел, троица начала со лжи, но вдруг это правда. Демонстративно достал телефон. –Я вызову врача.
— У меня похмелье, я вообще сегодня не садился за установку, — Тай не пытался извиняться, ему Месемер поверил сразу. – Месемер, мы решили сняться с конкурса. Мы не готовы.
— Хорошо, — они растерялись, это хорошо. Первым встал, протянул Стелле руку. – Сейчас все вместе возвращаемся в большой дом, я вызываю врача, а утром мы поговорим обо всем этом серьезно. На свежую голову, так сказать.
— Не надо врача, — Стелла встала сама, первая пошла к выходу, все-таки они не соврали, она слегка хромала, «утром вызвать врача», сделал мысленную пометку в ежедневнике, подождал, пока они пройдут к выходу, никто из них не собирался обесточить аппаратуру, выключить установки. «Вот откуда адские счета за электричество», рука сама потянулась к лежащему на кресле пульту, вовремя остановил себя, он мог уничтожить несохраненную версию. Плюс ночью он сможет просмотреть запись, его шпионскую программу они так и не обнаружили.
Зато Большой дом встретил их темнотой, ни одно окно не светилось, Месемер чуть не споткнулся о первую ступеньку, тихо чертыхнулся.
-Опять проблемы с электричеством, — Ликс его услышал, счел нужным объяснить. – Тут вообще все… или вечно ломается, или не работает. Сделай что-нибудь, Месси.
Месемер не успел ответить, внезапно зажегся фонарь, осветил хищный профиль дворецкого, тот ждал их наверху лестницы. Месемер опять чертыхнулся, какой-то дом из фильма ужасов, и сегодня ему тут спать.
-Добрый вечер, господин Месемер, я приготовил вашу любимую спальню, — как специально, но нет, обычное непроницаемое лицо. – Если вы будете еще работать, я прикажу подать кофе и ужин в зеленую гостиную.
-Не надо, Катулл, — Стелла прошла сразу к лестнице на второй этаж, тусклое аварийное освещение тонуло в огромном пространстве холла. –Сегодня мы сразу спать.
Месемер попрощался с ними, с легкой завистью, они действительно собирались спать, это ему предстоит еще просмотреть отчеты, подготовить защиту, выбрать правильные позиции для завтрашнего разговора. Привычно удивился своей спальне, тяжелые шторы перекрывали всякий доступ кислорода из приоткрытых окон, тяжелый балдахин из такой же ткани нависал над неудобной исторической кроватью. «Когда-нибудь эта штука свалиться мне на голову», странно, он опять забыл попросить другую комнату или переделать тут все. «История давит», сел за бюро из красного дерева, с отвращением включил ноутбук. Все бесполезно, он просто хочет спать. «На свежую голову», переодеться и спать.
Стелла забралась на кровать, не раздеваясь, тут же закуталась в плед, в ее комнате почему-то работал кондиционер, было холодно. «Найти пульт, отключить адскую штуку», сил не было, ее все еще знобило. В дверь постучали.
-Тай, заходи. И найди пульт, мы тут вымерзнем нафиг.
Она слышала из-под одеяла, как он бродит по темной комнате, ищет пульт, потом плюхается рядом.
-Спите? –Ликс пришел со своим фонариком, без спроса забрался в постель. – Чего у тебя так холодно, Сталь?
Он устроился рядом с ними, бесцеремонно стащил с Тая одеяло.
-Ничего не выйдет, Сталь, — шепотом, тут не хотелось говорить громко, хотя кто их мог услышать? –Я подумал. У нас контракт, папочка нас не отпустит. А даже если. Бывших звезд не бывает, выберемся отсюда, и нас всюду папарацци затравят.
-Оно нас не отпустит, — Тай пришел с той же мыслью, уставился на противоположную стену, пытаясь рассмотреть в полумраке огромное зеркало в массивной раме, сейчас его не было видно, угадывался только темный провал в неизвестность. – Я тут с ума схожу.
-Должен быть способ, — Стелла резко вскочила с кровати, ее била крупная нервная дрожь. Кинула в них книги, целая стопка лежала на столике у кровати.
-Ну ты даешь, — Ликс направил луч фонарика, читал названия книг, все сплошь мемуары и биографии звезд. – Давно об этом думала? Закончить карьеру? – Стелла молча кивнула. – И какие там способы свалить? Где выход?
— На выбор, — она нервно рассмеялась. – Смерть в нищете и безвестности, самоубийство. А, еще есть передоз, психоз, несчастный случай или убийца. На выбор. Нет там счастливых концов.
— Боттери не выглядит несчастным, — Тай растянулся на кровати, спиной нащупал какой-то предмет, наконец-то нашелся пульт. – Бывшая суперзвезда, между прочим.
— И сейчас звезда, хозяин конкурса и медиа-империи, — Ликс поморщился, Боттери ему сразу не понравился, с первого конкурса. – И Сталь права, он все бросил, потому что Сильван умер. Как бы повод уйти красиво.
— Бросим жребий? – Тай жестко пошутил, тут же испугался, в комнате пахнуло смертью, вероятно, из открытого окна. – Простите, ребята.
-Если хочешь как Боттери, могу попробовать сломать себе ногу, — Стелла посмотрела Таю прямо в глаза.
— Чокнутая, — Тай схватил ее, повалил на кровать рядом. – Он просто жадная разжиревшая крыса, ему нравиться портить людям жизнь, нравиться власть и деньги. Я так не хочу.
-Надо только завтра продержаться. Откажемся выступать, как нормальные люди, -Ликс отключил кондиционер, устроился поудобнее рядом со своими, — Не смогут же они нас заставить?
-Спокойной ночи, — Стелла поставила точку в разговоре, свои сомнения лучше оставить при себе.
Месемер не дал им времени подготовиться, прямо с утра, еще до завтрака, пришел сам, в халате и с ноутом подмышкой, подтащил кресло к широкой кровати, рассматривал их всех троих, заснувших в одежде, с растрепанными волосами, с отеческим умилением. Сейчас они были похожи на котят, оставшихся без матери. «Хорошая идея для фотосессии», машинально сделал мысленную пометку.
-Если я вас правильно понял вчера, вы решили все бросить? – Строгий голос, сердито сведенные брови.
— Месемер, утро! Душ, кофе, завтрак, говорить потом. – Тай спиной почувствовал, как Стелла спряталась за ним. Более уверенно. – Потом говорить.
— Сейчас говорить, — слабая улыбка, вроде как он оценил его шутку. – Значит, вам все надоело, бесконечные турне, фанаты, известность. Восемь лет каторги. Вы устали, у вас нет сил и желания работать, нет новой музыки. Вы хотите все бросить и просто жить? Поздравляю, вы перешли на новый уровень, хоть немного повзрослели. – Махнул рукой, останавливая их возражения, такие возмущенные лица. – Я полностью с вами согласен. Что хуже, с вами согласны цифры. – Щелкнул по экрану ноута, включая его, наслаждаясь их испугом. – Последнее турне дало почти на двадцать процентов меньше прогнозируемой прибыли. Продажи ваших дисков неуклонно, хоть и медленно, падают. В прошлом году мы так и не смогли перевалить за миллиард. Этот проект пора заканчивать.
Он прервался, в дверь постучали, дворецкий и горничная принесли поднос с кофе, каким-то чудом Катулл уже знал, что хозяева проснулись и у них идет совещание.
— Жуткое у него имя, — Стелла дождалась, пока закроется дверь, потрогала чашку с кофе, слишком горячий, чтобы пить. – Надо же было назвать человека Катуллом. Извини, Месси, что там с цифрами?
— Я не первый день в бизнесе, Стелла, — он ласково улыбнулся только ей, удачно делает вид, что вся эта математика ее не интересует. — Вы – лучшая группа, с которой я работал. Это были чудесные годы. Мы вписали новую страницу в историю музыки. Но все проекты когда-то заканчиваются, все группы распадаются. И лучше не ждать до последнего. Мы все неплохо заработали, поздравим себя с этим.
— Мы думали, ты будешь нас отговаривать, — отлично, растерянный и немного сердитый Ликс, все шло по плану.
— Зачем? Вы все решили, я все решил. – Месемер широко улыбнулся. – Отработаете конкурс и разбегаемся. Цивилизованный развод, мы все останемся друзьями.
— До конкурса. – Тай тоже начал сердиться. – Мы же сказали, мы снимаемся. Еще месяц нам не протянуть.
— После конкурса, других вариантов нет. – Месемер ответил жестко, как мог, только сейчас начался настоящий разговор. – Вы уже заявлены, договор заключен. Будет колоссальная неустойка. – Быстро продолжил. – А что вы хотели? Вы – главное событие конкурса, все делают ставки, сможете ли вы выиграть пятый год подряд, побить предыдущий мировой рекорд. Если вы откажетесь участвовать, это ударит не только по вашему кошельку, но и по всей индустрии. Такого не прощают, Боттери уничтожит и вас, и меня.
— Придется мне все-таки сломать ногу, — Стелла легко представила этот вариант. – Снимемся по состоянию здоровья. Потому что после нашей очередной победы нам точно не дадут уйти.
— Стелла, детка, все части ваших тел застрахованы на такую сумму, что здесь через два часа будут все врачи мира. Вы будете выступать даже лежа на больничной каталке.
— Прикольная идея, — Тай завис, они все представили это. – Типа выкатываемся на каталках, в больничных тряпках, опутанные всякими шнурами. И еще оборудование. Потом больничные штуки дают светомузыку, мы начинаем шевелиться, типа приходим в себя, потом каталки загоняем на плинты, и танцуем на них, ну и мелодия все бодрее и бодрее. И выздоравливаем. Типа живительная сила музыки.
— Бред, — Стелла освободилась от наваждения первая.
— Полный, — Ликс встряхнулся. – Месемер, но Сталь права, мы выиграем, и ты уговоришь нас остаться. Заработать этот треклятый миллиард.
— А кто сказал, что вы выиграете? — Месемер усмехнулся. – Во-первых, вашей задачей будет проиграть. Вот и красивый повод разбежаться. Обвините друг друга во всех грехах и свободны. А через пару лет сможете воссоединиться и начать все сначала, если захотите, конечно. Отличный будет пиар. Во-вторых, и это главное, мне уже известно, кто выиграет.
Он их заинтриговал, сейчас они внимательно слушали.
— С чего вы решили, что вам дадут выиграть в пятый раз, детки? Чтобы вы стали круче всех остальных? При живых звездах в жюри? У меня тут, — он похлопал ноут, — как минимум несколько претендентов на ваше место.
— Бред, мы лучшие. — Тай фыркнул, остальные молчали, это было похоже на правду.
— Между спиртным и таблетками ты слушаешь хоть что-нибудь? Кроме своей музыки? – Месемер развернул к ним экран. – Знакомьтесь, «Истребители», лучший хит этого месяца. Все пятеро на плинтах, запись с последнего выступления.
Жадное любопытство, именно такой реакции он ждал.
-Синхрон никакой, песня хорошая, — Стелла кивнула, откинулась на кровати, отпила холодный кофе.
— Музыка вторичная, слишком много электронных звуков, — Ликс нахмурился, не плагиат, конечно, но часть мелодии он узнал, их первый хит. – Людям понравится.
— Сменили бы стилиста, брутальность вроде не в моде, — Тай поморщился, столько мускулатуры сразу.
— Боттери их продюссер, через подставную компанию, понятное дело. – Месемер отключил звук, действительно слишком много искусственных звуков. –Людям уже нравится. Так что вы честно проиграете.
— Завтрак подан, — Катулл появился как нельзя кстати.
Месемер их не торопил, он свой ход сделал, теперь была их очередь. Позволит ли им самолюбие сдаться? После завтрака они сразу исчезли, спрятались где-то все обсудить, принять решение.
— Значит так, Месси, — серьезная Стелла села рядом. – Мы участвуем в конкурсе, проигрываем кому угодно, хоть этим «Истребителям», и разбегаемся. С нас действительно хватит.
— Хорошо, — Месемер улыбнулся. Он был разочарован, первый раунд он проиграл. – Скажи ребятам, я возвращаюсь в город. Подготовлю почву для вашего провала. Ну и подведу баланс. Через пару дней жду вас в офисе, нужно обсудить дальнейшие шаги. – Похлопал себя по коленке. – Провал, Стелла, нужно готовить также тщательно, как успех.
— Тебе виднее, — Стелла встряхнула головой, не интересно. – И пусть приготовят Оалостро к продаже. Сразу после конкурса мы избавляемся от этого поместья.