Примерно за две недели до конкурса

— Ты хотел играть лучше Тая и быть круче Тая, — Сток поежился, в комнате было темно, направленный свет от единственной лампы падал только на него, низкий голос, казалось, раздавался со всех сторон. Невидимый собеседник не скрывал презрения. – Я все сделал. Что ты еще хочешь от меня?

 — Уничтожить их, — Сток выкрикнул это в темноту. – Чтобы про них все забыли. Только тогда я буду лучше Тая.

 — Глупец, — обидный смех, Сток вжался в кресло, голос приближался. – Тебе больше нечем платить. Ты уже продал мне душу. – Сток почувствовал, как его обняли за плечи, что-то холодное и шелковое коснулось его щеки, ему ласково прошептали на ухо. – И право слово, я и так сделал слишком много ради такой безделицы. Иди и выигрывай конкурс, боги удачи на твоей стороне. Если ты проиграешь, это будет только твоя вина.

 Сток вскочил на ноги, обернулся, пытаясь рассмотреть говорящего, бесполезно, сплошная темнота, споткнулся, кто-то в темноте схватил его за руку, удержал его. От этого прикосновения Сток резко замерз, зубы стучали от холода, он побежал к двери, хватит с него этой проклятой магии.

 — Я недоволен твоим протеже, — в комнате зажегся свет, в кресле, которое только что занимал Сток, сидел худой и высокий мальчишка в расшитом восточном халате. – Безмозглый баран. С комплексами.

 Боттери, кивнул, соглашаясь, посмотрел прямо в лицо собеседника, никогда не мог отказать себе в этом удовольствии, удивительная холодная красота, темные узкие глаза и длинные черные волосы, как у девушки. Тот надменно улыбнулся.

 — Ты сможешь его контролировать? Его зависть больше непродуктивна, он может сорваться в последний момент.

 — Играть он умеет, господин Биханг, и у «Истребителей» хорошая музыка, последний сингл уже шесть недель на первой строчке. И да, восемь человек в жюри пообещали мне проголосовать за них. – Боттери поежился под пристальным взглядом мальчишки. —  И на этом все. Наша сделка будет закрыта. – Биханг молча продолжал смотреть на него, Боттери сник, добавил жалобно. – Я сделал все, что мог, мой господин, нашел претендента, подготовил его, потратил огромные деньги на их продвижение, меньше чем за год сделал из них настоящий звезд. Больше я ничего не могу, дальше все решают боги удачи… — замолчал, даже сейчас он не хотел упоминать их, сопротивляться бесполезно, -… и музыка «Юнити».

 — С этой стороны все хорошо, — Биханг улыбнулся самыми кончиками губ, приятная штука зависть, никогда не надоедает. – У них нет музыки. – Боттери вскинул голову, Биханг продолжил. – Они отказались от той, что готовили, на новую у них нет времени. Это конкурс, а не выступление, импровизация тут не поможет.

 — Это достоверная информация? – тут же опомнился, кого он спрашивает?

— Ты расстроился, — Биханг констатировал факт, без любопытства, люди так плохо понимают себя, вечно им приходится помогать. – Объяснись. Мне казалось, или ты хочешь их проигрыша не меньше Стока?

 — Если они снимутся, я потеряю кучу денег, — почти не соврал, это была правда.

 — Если они снимутся, Месемер потеряет кучу денег, репутацию и, возможно, свой бизнес. Ты этого хотел, — Биханг положил холодную руку ему на колено, он вдруг оказался сидящим рядом. – Это твоя зависть, Рей, с этого мы когда-то начали.

— Все надоедает, деньги, власть, слава, чувства притупляются, ничто не помогает. — Боттери честно пытался разобраться в своих ощущениях, сосредоточился, закрыл глаза. – Мне скучно, господин. Когда я один, я слушаю их музыку, и мне снова хочется жить. А теперь вы говорите, что у них нет новой музыки, что все закончилось.

 -Музыку делают люди, — Биханг немного отодвинулся, общая болезнь их всех, скука. – Что насчет людей, Рей? Сток ненавидит Тая.

 — Сток обожает Тая, часами смотрит их диски, — Боттери слабо улыбнулся, господин плохо разбирается в чувствах людей. – И мне ребята нравятся, с ними приятно работать. Но они – звезды Месемера, а не мои, за это я их ненавижу.

Биханг встал, он резко потерял интерес к разговору. Кинул на прощание кость, пусть помечтает.

 — После конкурса они собираются расторгнуть контракт, Месемер уже готовит бумаги. У тебя еще будет шанс перехватить их, Рей.

Боттери остался сидеть, это нужно было обдумать, тысячи планов в голове, потом опомнился, «все чушь, если они не играют, зачем они мне?».

 Вышел на обходную галерею, остановился, рассматривая с огромной высоты свое детище, свою давнюю реализованную мечту. Огромный парк Арена-центра как на ладони, чаша концертного зала прямо под ногами, десятки репетиционных залов, несколько звукозаписывающих студий, собственный телевизионный канал. Музыкальная империя, которую он построил сам, сам добился переноса конкурса сюда. «Король музыки», усмехнулся, пока не король, есть еще десятка два конкурентов, и музыки ли? Ее тут было много, даже слишком, прямо сейчас шли репетиции, группы, участвующие в конкурсе, прибывали каждый день, сразу начинали готовиться. «Чего тебе не хватает?», он зажмурился, яркий свет полоснул по глазам, внизу настраивали освещение для вечерней общей репетиции. Достал из кармана наушники, выбрал не глядя, он часто так гадал, резкое сопрано Стеллы в голове, «ты – нищий, ты – нищий, тебе не о чем больше мечтать», чертыхнулся, девчонка опять оказалась права.

В приемной его ждали люди, много, работы прибавлялось с каждой минутой. Кивнул Стоку, приглашая его в кабинет.

 -Какого черта? – бросился в кресло, действительно дурак. – Ты привлекаешь внимание? Никто не должен знать, что ваш продюсер – я.

 — Я сказал, я по поводу зала для репетиций, — хмурый Сток так и не сел, стоял посередине комнаты. – Боттери, сделайте что-нибудь. Я так больше не могу.

 — Сделать с чем? – вечная волынка, парень просто не умеет говорить четко и понятно, Рей сразу устал. – Что я должен для тебя сделать на этот раз, Сток Мовер?

 — С прессой. Уже две недели все говорят только о них, — Сток вспомнил последнее интервью, покраснел, какого черта все спрашивали их о конкурентах – Вы же все можете, Боттери. Почему эта стерва Натали не работает на наш пиар? Теперь вот и все остальные ищут «Юнити».

 — Стерву Натали не нанять за деньги, — Боттери усмехнулся, еще час назад он ненавидел Месемера за шикарный пиар-ход, спрятать группу перед выступлением, не давать интервью, теперь он знал, Месемеру просто нечего сказать, у группы действительно проблемы. – Ты не о том думаешь, Сток. Ты должен думать только о своей музыке и своем выступлении. На конкурсе все – твои соперники, не только «Юнити», только попробуй проиграть.

 — Успокоительное? – Сток попросил, и этот туда же, намекает, что все зависит от него самого.

 — Держи. – Боттери открыл ящик стола, взял одну коробку, хватит с него. – И спрячь получше. Если попадешься, я тебя вытаскивать не буду, сядешь как все.

— К черту, — Сток развернулся на одной ноге, пошел к двери. – Брошу все.

 -Убью, — Боттери не шутил, эти фокусы ему надоели. – Как собаку. И хозяин заберет тебя.

 Вроде, подействовало, Сток кивнул, прощаясь, осторожно закрыл за собой дверь. Боттери посмотрел на свое расписание, оно светилось на экране ноута, столько времени потерял из-за этого идиота.

— Адище, — пожаловался Тай, набросился на пакеты, Джо наконец-то принес еду, последние дни они боялись выходить, не такая уж надежная маскировка, мир вокруг сошел с ума.  – Можно подумать, мы преступники и собираемся убить президента.

— Можно это как-то остановить? – Ликс жадно открыл коробку с пиццей, еда в доме закончилась еще ночью, пока они работали. – Пусть Месси засудит Натали, например. Или подкупит, никаких денег не жалко.

 — Слава, — Джо уселся рядом, справился с приступом внезапного умиления, голодные дети, а не суперзвезды. – Не за что, Феликс. Натали – умница, все, кто с ней судился, проигрывали. У нее факты на руках, дутые сенсации не для нее. Ну намекнула в прямом эфире, подумаешь. Сама-то она за вами не охотится. И купить ее не получится, плавали – знаем. Ее репутация стоит миллионы.

 — Ну и какой выход? – Стелла казалась немного отрешенной, ночью Ликс придумал новую мелодию, вроде знакомую, она перебирала все, что знала. Нет, музыка новая, но не совсем такая. Она совсем отключилась, попробовала отбить ритм по столу, нет, не то.

 — Возвращайтесь в Оалостро, проведем пресс-конференцию, вроде, вы никуда не уезжали. Выставим Натали дурой, — Джо не отводил от нее взгляда, «вот черт, она меня не слышит. И не видит». – Вы продержались больше недели, все доказали.

 — Здесь работается, — Тай отрицательно покачал головой, оглядел залитый светом зал. – Вообще, хочу это место. Спроси у Месси, может, он нам продаст?

 — Есть еще вариант, — Ликс слушал ритм Стеллы, кусок пиццы в руках, что-то в этом есть, нужно бы записать. Встряхнулся, вернулся к прерванной мысли. – Провести пресс-конференцию сегодня. У нас нет композиции для конкурса. Снимаемся, и весь этот ажиотаж схлынет.

 — Вы так ненавидите Месемера? – Джо удивился, вроде, вменяемые ребята. – Для его бизнеса это будет конец. – Понял, что они не поняли. – Вы можете проиграть на конкурсе, все проигрывают рано или поздно, можете прийти и ничего не сыграть, прямо со сцены сказать, что у вас нет желания выступать. Но если вы официально сниметесь, неустойка разорит и вас, и вашего продюсера.

 — Сколько мы стоим, Джо? – Стелла проснулась, вспомнила колонки цифр в финансовых отчетах, много-много нулей в конце. Вспомнила чужую музыку, посмотрела ему прямо в глаза, удивленная, он замер. – Почему мы столько стоим, Джо?

 — Никто не знает, — ответил сразу на два вопроса. – Но по последний рейтингам вы все еще самые дорогие звезды на планете. Музыкантов богаче вас нет.

— Ну действительно, — Ликс нервно рассмеялся. – Настолько богатые и знаменитые, что хот-дог не можем сами купить. Прячемся как террористы в бункере.

— Смешно, — Джо не рассмеялся, жалко ребят, они не виноваты, что вписались в такой бизнес. – Я пошел. Что мне сказать Месемеру?

 — Мы будем выступать, — Стелла пожала плечами, очевидно же, папочка их никогда не бросал, и они его не бросят. – Вот только музыки у нас нет.

— Его это почерк, Феликса, — Джек нашел почерк Феликса в интернете, теперь сравнивал вырванную страницу из записной книжки и распечатанный образец. – Как пить дать, это они были. Трое, длинный, Тим, это Тай, Лея и Лакс – Стелла и Феликс, все сходится.

 — Не сходится, — Пит бросил пустую пивную банку в гору таких же на полу, она мелодично звякнула. – Не мог Феликс так растолстеть. И Стелла – темненькая и совсем без сисек.

 — Сиськи и приделать можно, — Джек опирался на собственный печальный опыт, вот так ухаживаешь за девушкой с грудью, а она грудь в ванной оставляет. – А Феликс после турне вообще не показывался, наверное, скрывал, что растолстел. Давайте позвоним, а?

 — И что будет? – Марк перебирал струны на гитаре, без звука, усилитель отключен, и потом, по телеку как раз шло шоу Натали.

 — Ну, скажем, что они были на нашем концерте в клубе, что им понравилось. – Джек открыл новую бутылку. – Ребята, такой шанс. Может, нам сыграть дадут в прямом эфире.

 — Это чтобы мы опозорились, три песни, две из них сырые, — Марк давно переписал советы, теперь пытался сочинить что-то свое, реально лучше, чем было. – И потом, нас спросят, как они выглядят.

— А их и так уже затравили, — Пит понял его, сезон охоты на звезд в полном разгаре, не дай бог сейчас быть похожим на ребят из «Юнити». – И до конкурса совсем ничего осталось. То есть, они, или не они, — он еще сомневался, — нам помогли, а мы им такую подляну.

— А если это вообще не они были? С чего Таю самому диски покупать? У него помощников полно, — Марк тоже так думал, вся эта истерика перед конкурсом, явно, кто-то ненавидел «Юнити».

 — Если бы мы знали, где они остановись, — Джек размечтался. – Пришли бы и напрямую спросили.

 Он сам знал, вообще невозможно, огромный мегаполис, почти пятнадцать миллионов человек в городе, Тим, или Тай, платил наличными, загадочная троица могла быть где угодно.

 — Тогда репетируем, — шоу закончилось, Марк протянул им листы, — я тут написал еще вариант, может, так будет лучше.

Невозможные вещи тоже случаются. Марк сначала не поверил, он как раз спускался из своей квартиры, маленькая комната над дешевым рестораном, по привычке глянул в окно на лестнице, не подходит ли поезд, линия метро проходила совсем рядом. Присвистнул от неожиданности, под эстакадой медленно шла девушка, рыжая, но лицо он узнал сразу, он его хорошо запомнил тогда, во время их короткой встречи в клубе, пока играл, смотрел только на нее. «Не может это быть Стелла», первая очевидная мысль, кто будет прятаться в депрессивном опасном районе, вокруг заброшенные заводы и общаги эмигрантов, выдохнул, «тем лучше», бросился вниз, он не хотел упустить ее опять.

— Лея, — крикнул издалека, она обернулась, растерянная, заметила его, и побежала прочь.

 Марк не отставал, к черту работу, он вдруг начал сомневаться, сменила цвет волос и прическу, теперь вот убегает.

 — Лея! – крикнул снова, она чуть не вписалась в велосипедиста, кажется, вообще ничего не видела перед собой из-за страха. – Подожди!

 Он все-таки догнал ее, в первый момент потерял ее, не заметил среди людей на тротуаре, из переулка взлетели голуби, завернул туда, стоял и тяжело дышал. Девушка вышла из-за бака с мусором, сердито уставилась на него, он перекрывал выход из переулка.

 — Мы встречались в 3-20, — Марк смутился, представил себя со стороны, настоящий маньяк, загнал девушку в тупик. – Извини, что так получилось. – Выпалил внезапно. – Я боялся больше тебя никогда не увидеть.

 Она все еще молчала, ему показалось, она немного расслабилась, перестала боятся.

 — Ну помнишь, вы еще втроем были на нашем концерте, тебя Тим привел, — зачем-то начал торопиться, вдруг она его не помнит. – Я хотел сказать спасибо, твой толстый друг классно шарит в музыке.

 — Ликс, — сказала и замерла, зачем Джо придумал такие похожие имена? Парень напротив кивнул. Она чуть осмелела. – Ты местный? Знаешь, где тут можно еду купить?

 — Супермаркет в двух кварталах. Могу проводить. Я — Марк Антоний, — сказал и резко покраснел, зачем он назвал свое полное имя? Тут же объяснился. – Родители из нео-роман.

— Повезло тебе, — Лея слабо улыбнулась, он смешно стеснялся своего имени. – Одного моего знакомого вообще Катулл зовут. Вот ведь жуть.

 Марк вдруг решился.

— Только не пугайся, но мне очень надо знать, — она испуганно отодвинулась. – Ты – Лея или Стелла? Я никому не скажу.

 — Стелла, — она повела плечом, даже если скажет, жить вот так, в подполье, все сложнее, сегодня была ее очередь добывать еду. Крикнула парню в толстовке, он забежал в переулок, с разгона повалил Марка на землю. – Эй, отпусти его. Я его знаю.

 Марк медленно встал, потирая ушибленную коленку, руки разодраны в кровь об асфальт, оглянулся, пытаясь понять, что произошло. Какой-то парень исчез за поворотом.

 — У тебя кровь, — Стелла подошла поближе, он слегка отодвинулся. – Плохо работают, идиоты. Ты мог бы уже убить меня. Если бы был психом.

— Я не псих, — он разозлился, порвали его любимые джинсы с дырами. – А вот вы – да. Стремные у вас игры, переодеваетесь, прячетесь, телохранители повсюду.

 — Тебе в аптеку надо. Пошли, — она схватила его за руку, потащила за собой, он послушно пошел. – По дороге все объясню.

— То есть как, никогда не жили одни? – Они сидели на скамейке, пили кофе из стаканчиков, Марк, весь в пластыре, все пытался представить это и не мог. Он сразу после универа переехал в город, с родителями встречался только по большим праздникам. – А когда учились?

 — Мы не учились, — Стелла уставилась на стену с объявлениями, столько обрывков чужой жизни. – Не учились, не спали под открытым небом, не терялись в незнакомом городе, не покупали продукты, — уточнила, — до прошлой недели. Никогда не оставались одни, пресса или слуги, или люди папочки. Мы за эти две недели больше узнали, чем за всю предыдущую жизнь. – Она улыбнулась, толкнула ногой пакеты с продуктами. – Про скидки, например. Или что я готовить совсем не умею.

 — Совсем не умеешь? – Марк повторил на автомате, чудная девчонка, зовет всемогущего продюсера «папочкой».

 — Умею заваривать лапшу в коробке и варить яйцо. А яичница всегда прилипает, — Стелла вспомнила, она тут мило болтает, а там Ликс и Тай сидят голодные. – Нужно возвращаться.

— Я помогу, — Марк схватил три пакета в одну руку, и еще два в другую. – Донести. Могу показать, как готовить. – Смутился, кажется, он напрашивался в гости. – Если ты хочешь, конечно. Вы же прячетесь.

 — Пошли, — она махнула рукой, — туда, за эстакаду. К заброшенной фабрике Стеккера. – Улыбнулась ему, он вдруг застеснялся. – Жутко надоели яйца всмятку и прятаться.

Натали отпустила водителя у дома, осталась стоять на тротуаре, еще не поздно все отменить. Нет, решительно развернулась на одном каблуке, такие свидания не отменяют.

Через полчаса она спустилась на лифте, большая сумка через плечо, вызвала такси, назвала адрес маленького театра. Там она и провела вечер. По крайней мере, ее вещи, ее сумка, ее телефон остались там. В другой одежде и темном парике она вышла с черного хода театра, для надежности прошла еще несколько кварталов прежде чем поймать такси. Продиктовала адрес из одноразового мобильника, небольшой китайский ресторан на окраине. Но и это была не последняя точка маршрута, «шпионские игры», она закрыла глаза, у нее было минут сорок, чтобы все еще раз обдумать.

 Шеппер не подвел, она жадно читала его бумаги, он пользовался только бумажными носителями, не доверял имейлам и интернету.

— Это точно?

 — Он готов приехать и сам все рассказать, — Шеппер скривился в улыбке. – Кусочек славы и немного денег. – Не понял ее реакции, кажется, ее затошнило. – Не совсем то, на что мы надеялись, но хоть что-то.

 — Хорошо, я должна понять, как это использовать. Не говорите пока никому,  — подмахнула чек не глядя, заставила себя улыбнуться, прощаясь с ним, Шеппер внезапно был неприятен.  – Лекс, до эфира меня не беспокоить.

 Сразу после шоу, она все решила, для начала надо выяснить все до конца, набрала на новом мобильнике, случайно выбранный из ее личного запаса одинаковых одноразовых телефонов, знакомый номер. «Я все знаю. Надо встретиться», тут же бросила трубку, теперь его ход. Через минуту пришло сообщение, место и время встречи.

  — Привет, Месси, — плохо освещенная набережная, на полмили никого вокруг, его пальто она узнала сразу, он стоял прямо под уличным фонарем. – Я все знаю.

 — Привет, Тали, — он приветливо ей улыбнулся. – Нашла их логово?

 — Нашла доктора Густаккера, — она не улыбнулась в ответ, жадно ждала его реакции, он дернулся и побледнел.

— Дурак, — он не отвернулся, принял удар достойно. – Я – дурак, нельзя было бросать тебе вызов. Не думал, что тебе хватит времени докопаться до этого. – Признал поражение, тут же перешел в нападение. – Чего ты хочешь, Тали?

Натали пристально и молча рассматривала его, «чего она хочет, в самом деле?», медленно прошла к бетонному парапету, оперлась на него.

 — Я – отличный журналист, Месси. Я живу тем, что разбираюсь в людях. – Краем глаза заметила, как он кивнул, она рисковала больше его, приехав на эту встречу. – Я должна понять. Почему ты не использовал это? 

 — То есть, почему я, великий манипулятор чувствами других, не стал подставлять ребят под удар? Хорошего мнения ты о моей морали, — Месси тянул, перебирал варианты, произошла единственная вещь, которой он боялся.

 — Там нет криминала, — сухо ответила Натали, он пытался отвлечь ее, вызвать на конфликт. – Они только быстрее стали бы звездами. Или ты просто пожалел их?  Не ври, я столько лет тебя знаю.

 — Не пожалел, — Месси задержал дыхание, придется все рассказать. – По правде говоря, я и поехал туда за этим. Ну да, лично передать прибыль от благотворительных концертов пострадавшим, засветиться в прессе. Но еще найти группу, история которой будет построена на чудесном спасении. Даже название придумал, «дети метеорита».

 Натали презрительно фыркнула, такой Месемер ей был хорошо знаком. История с «Юнити» все меняла.

 — Десять лет назад, а как вчера, — Месси уставился в темную воду, вспоминая. – Ста-Пайя была полностью разрушена, страшное зрелище, только-только потушили пожары, следы взрывов повсюду, тысячи спасателей и жуткие цифры… Только месяц прошел… с того дня. Ты знала, что там погибло больше ста тысяч человек? – Повернулся, пытаясь увидеть ее лицо, она тоже смотрела на залив. – Я тут же пожалел, что приехал. Не с моими нервами. Оставил там Линден, и тут же улетел. Линден скоро вернулась, без ничего, никто не писал музыку в мертвом городе. Но идею я не отбросил, хорошая идея.

 — Чудовищная идея, — Натали легко представила все это, еще днем, когда Шеппер принес отчет.

 — Такие вещи случаются, огромный метеорит может упасть на большой город. Люди гибнут, Тали, может быть война, наводнение, землетрясение… Все, что угодно. И всегда есть выжившие, и им надо продолжать жить. Музыка помогает. – Месемер не оправдывался, тут он был прав. – Ну вот, Ста-Пайя не отпускала, как наваждение, я каждые полгода приезжал туда, привозил деньги на восстановление, искал нужную мне музыку. Объехал все центры помощи пострадавшим. Дальше ты знаешь.

— Тогда почему они – «Юнити», а не «Дети метеорита»? – Она так просто не сдастся, от этого зависит ее решение. Поежилась, признаваясь себе, любопытство, его история была интересней, чем отчет Шеппера.

 — Линден принесла их демо-диск, Линден трудно удивить, но тут… — Месемер улыбнулся, — Красивая, легкая, счастливая музыка, как будто не было никакого метеорита. Гениальная. Я сразу поехал в этот реабилитационный центр, встретился с доктором Густаккером. Увидел их, — не нужно закрывать глаза, пустой зал, залитый светом, и три подростка репетируют, это он никогда не забудет. – Тали, они восемь дней провели под завалами, их чудом нашли, всех вместе, рядом с трупами. Им повезло, они все забыли. Доктор объяснит лучше меня, но в их случае амнезия оказалась путем к спасению.

 — То есть, они до сих пор ничего не помнят? – Натали схватила Месемера за руку. – Месси, ты – дурак, всегда есть свидетели.

 — Помнят, конечно, — Месси не освободился. – Или знают. Три года работы с лучшими психиатрами, Тали. Они знают, что они были в Ста-Пайе, что все их родные и близкие погибли, что они спаслись чудом. Что их имена ненастоящие, они выбрали их сами. Они договорились жить дальше, как Стелла, Тай и Феликс, музыканты из «Юнити», больше не думать об этом. Я согласился с их решением, в конце концов, я не только их продюсер, почти четыре года я был их опекуном. Поэтому нет и не может быть никаких «Детей метеорита», только «Юнити». – Усмехнулся, он переоценил работу Стива по уничтожению информации. – Как тебе вообще удалось раскопать это? Связать порядковые номера пациентов с супер звездами.

— Как вообще такое удалось скрыть? Куча людей знает, — Натали вспомнила про Шеппера, это была проблема, если она не воспользуется информацией, он найдет кому ее продать.

— Куча моих людей знает, — Месемер подчеркнул слово «моих». – За много лет в бизнесе я научился им доверять. Натали, что ты решила?

— Я должна знать последствия, — она уже не сомневалась, даже если это выплывет, пусть это будет кто-то другой, не она. – Как ты оцениваешь ситуацию, Месси?

— В каком-то отношении они так и не стали нормальными людьми. Они не умеют жить самостоятельно,- Месси впервые улыбнулся, вспомнив дневной отчет Джо. – Если честно, у них не было шанса, врачи, я, мои люди, мы окружили их любовью и заботой, защищали от всего. – Он остановился, она приехала за одной сенсацией, ну что ж, он даст ей еще одну. – Прямо сейчас они пытаются жить одни, без людей вокруг. Эксперимент. Твоя охота на звезд сильно усложнила им эту задачу. – Натали громко хмыкнула, как будто не он сам натравил ее на своих звезд, он понял. – У меня были причины, Тали. Они хотят все бросить, после конкурса мы разрываем контракт.

 — Что бросить? – Натали не сразу поняла, невероятно. – Музыку бросить? И ты позволишь?

 — Я согласен с ними. Они устали, они истощены, они ссорятся. Последний альбом – слабый, они исписались. — Месси сдавал все карты, доверился интуиции. – Они отказались от композиции, которую готовили на конкурс. Новой у них нет. Даже я не знаю, с чем они будут выступать. Если не произойдет чудо, они проиграют.

 — И? – Натали поторопила его, он надолго замолчал.

 — Я их отпускаю, чтобы не потерять. Им нужно время прийти в себя. Или найти себя. Я уверен, их лучшая музыка еще впереди. Но сейчас их может сломать все, что угодно. Чего ты хочешь, Натали? Чтобы забыть про Ста-Пайю.

 — Мне надо подумать. – Посмотрела на часы, пол второго ночи. – Подбрось меня до цивилизации.

 В машине они больше не разговаривали, каждый думал о своем.