Первое, что он увидел, как только вошел в кабинет, -темная фигура в его кресле. «Отец», сердце провалилось куда-то в область живота, задрожали колени, он упал ниц, частично чтобы спрятать свой страх.

— Значит, ты пошел к нему, чтобы убить его. Вместо этого помог ему сбежать и собираешься прятать? – Ласковый голос сопровождался невыносимой болью, отец схватил его, когти пронзили тело насквозь, небрежно бросил в кресло напротив, снова сел, скрестив тонкие пальцы. – Сегодня все дети удивляют меня. С чего вдруг такая внезапная смена планов?

Рахус не отвечал, нечем было дышать, пытался справиться с болью, как всегда, боль от когтей повелителя проходила не сразу. Повелитель просто ждал, любовался его страхом.

— Он хочет спасти брата. От тебя, — Рахус сказал и покраснел, трудно придумать более нелепое объяснение. Предупредил, — Он хочет убить тебя, повелитель. Его ненависть велика.

— На чьей стороне был бы ты? – Повелитель поощрительно улыбнулся, перед смертью бесполезно врать, Рахус отлично понимал это, не самый глупый из них всех.

— На твоей, — Рахус не сомневался, немного расслабился, уселся поудобнее, не самый плохой конец получается. – Помог бы спасти Лаета, не подпустил бы к тебе. И пусть убираются, хоть в Китерру, они нам не нужны, повелитель. Все десять лет ты справлялся без них. – Вспомнил про Астар, он жутко хотел увидеть ее кокон, когда проползал над залом, удержался, это сорвало бы его планы. – И потом, тут осталась бы Астар, одного эндо хватит.

 — Ты хочешь, чтобы в небе сияла одна звезда, — Повелитель кивнул, Рахус нечаянно задел его, он уже несколько раз справлялся о ее состоянии, без изменений, звездочка так и не пришла в себя. Он боялся за нее, хотел бы сидеть рядом, видеть ее. – Увидеть одного эндо – это великое счастья, так говорят во всех мирах. У меня их три. И все три мне нужны, — задержался, стоило ли объяснять это смертнику. – Не только как эндо. Они – мои дети, Рахус, я хочу участвовать в их жизни, быть с ними рядом. Сегодня и ты вспомнил, что они – твои братья, так что тут нечему удивляться.

— В своих чувствах я не разобрался, — Рахус сердито посмотрел на отца, они –его дети, а кто тогда он и его братья? Мусор, от которого надо избавиться, или послушные рабы? Их осталось всего шесть, включая вернувшегося Биханга, из восемнадцати. Многих он даже не успел узнать, они умерли до того, как он прибыл сюда. – В твоих тоже, отец. У тебя шесть кровных сыновей, а любишь ты тех, кто ненавидит тебя. Может, и мне надо бы ненавидеть тебя?

 — Тогда бы ты уже умер, сын. Я не терплю ненависти, таких убиваю сразу. – Кивнул, понятный вопрос. – Эндо – это другое дело, даже их ненависть заряжает, делает меня сильнее. Я хочу знать, каково это, испытать их любовь. Они должны научиться любить меня, нуждаться во мне также, как я нуждаюсь в них.

 — Поэтому ты начал с того, что запер Анту и пытал Лаета, — Рахус коротко рассмеялся, ему вдруг показалось, хорошо, что отец не любит его, прекрасно, что редко замечает. Спасите боги от такой отцовской любви. – Ты знал, что Анту сходит с ума в одиночестве? Хочет умереть?

 — Как и ты. Ты ведь не ждал, что я похвалю тебя за убийство Анту? – Повелитель усмехнулся, Рахус отрицательно покачал головой. Пора переходить к делу, разговор по душам затянулся. – В принципе, я доволен тобой, сын. Я как раз думал, как облегчить наказание Анту, не отменяя его. Ты сделал это за меня. Мне только остается сделать вид, что я не знаю о побеге, уверен, что Анту сидит у себя, моя воля соблюдена. Теперь я хочу, чтобы ты стал его нянькой. Два суицидальных брата в одной лодке, либо утоните оба, либо оба спасетесь. Я не буду тебя наказывать, если по истечении двух недель Анту снова окажется в своей комнате, живой и здоровый.

 — И что мне с ним делать? – Перспектива провести две недели рядом с психом напугала Рахуса, отец придумал жестокое наказание. – Вечером он собирался идти спасать Лаета от тебя. Как мне его удержать?

 — Придумай, ты умный парень, — повелитель встал, небрежно потрепал Рахуса по коротким волосам. – Развлекайтесь, мальчики. Стройте планы, бегайте с киатами по дворцу, может, подкину вам парочку неприятностей. Главное, чтобы Анту и Лает не встречались. Я буду тебя предупреждать, когда захочу увидеть Анту, каждый раз он должен будет возвращаться в клетку. – Приготовился уйти, в последний момент вспомнил. – Да, вот еще. Ты зачем-то взорвал памятник архитектуры, я тащил его с самой Ангеррады, он понравился моей Астар. Отреставрируешь фонтан за свой счет.

 — Повинуюсь, отец, — Рахус попытался встать, поклониться, поздно, повелителя больше не было в кабинете, он вернулся к другим делам. – Ну и что мне делать с придурком? – Вопрос в воздух, Рахус растерялся, в двух комнатах отсюда ждал Анту в женском платье, нужно было как-то спасать его и себя.

Повелитель оставил их одних в своем кабинете, его куда-то позвали. Дзеньо посматривал на Лаета, вроде, постепенно приходит в себя, даром, что все совещание кабинета министров, длинных два часа, он молчал, растерянный, прислушивался к чему-то внутри себя.

 — Хочешь, я освобожу тебя? – Спросил громким шепотом, наклонился вперед. – Обещаю, больно не будет, один удар.

 — Ты разве не слышал? Эндо нельзя убивать, — Лает слабо улыбнулся, слишком простой выход, наверняка, повелитель предусмотрел такой вариант, ну что ж, он сделает ему подарок. – И потом, я не могу умереть сейчас, я должен спасти Анту. – Схватился за голову, об этом он думал все совещание. – Понимаешь, я предал его. Я так боялся войти в тот зал, что согласился на эндотрикс для него.

 — Ну ты же вошел, — Дзеньо взял паузу, чужие эмоции накатывали болезненными волнами, хотелось понять, почему Лает так презирает себя, стыдиться своей слабости. – Вообще, понятная реакция, я бы сделал так же. И зачем спасать Анту? Ты вошел, эндотрикс отменяется, он сейчас сидит себе в полной безопасности, думает о своем поступке, домашний арест – невероятно мягкое наказание.

 — Да? – Лает посмотрел ему прямо в глаза, Дзеньо отшатнулся, опять страдание и еще сарказм. Брат намекал, что для Анту это тоже самое, что для него было войти в тот тронный зал, занять место своего отца. Покачал головой, он до конца не понял, что там произошло, времени было слишком мало. Анту сдался, ему достался тупой брат, — Когда это произошло в первый раз, мы все трое были в реабилитационном центре, нас пытались вылечить после гибели Ста-Пайи, вернуть нам память. Анту взбесился, уже не помню из-за чего, доктор Густаккер запер его в одиночной палате, накачал успокоительными. Ну вот, с полчаса все было нормально, на всякий случай мы с Астар и дежурная медсестра сторожили рядом, у дверей. Потом начались дикие звуки, крики, вой, как будто его кто-то убивал. Понятное дело, тут же прибежал доктор, открыли палату, Анту висел на обивке комнаты, не узнавал нас. Все было перевернуто, разорвано в клочья, стекло разбито, решетки погнуты, на двери были следы когтей.

 Дзеньо тихо выдохнул, жутковатая картина, кажется, в Анту вселился какой-то злой дух. Кивнул, продолжай.

 -Потом его долго лечили, он впал в депрессию, пару дней не узнавал даже нас, пытался наглотаться таблеток. – Лает сжал ручку кресла, тяжелое воспоминание. – Понятное дело, его больше не запирали. Старались не оставлять одного. Густаккер сказал, он боится не выбраться из помещения, потерять контроль. Второй раз все вышло случайно, года четыре спустя. Мы уже стали звездами, это был наш первый мировой тур. Анту напился после концерта, прямо в гримерке, спрятался в вещах, кажется, хотел напугать Мелиссу, это наша гримерша, и заснул. Никто не заметил, мы все порядочно набрались, ушли и заперли гримерку на ключ. Когда приехала полиция, местная охрана вызвала их, он был уже тихий, просто лежал на полу. Там не было не одной целой вещи, зеркала разбиты, оборудование в хлам, он умудрился разорвать всю концертную одежду на мелкие кусочки. Месемеру пришлось отменять несколько концертов, мы три месяца ухаживали за ним. Психоаналитики не справились. – Дзеньо наморщил лоб, глубокая складка, он пытался сделать вывод. Лает усмехнулся. – Он может быть в запертом помещении, если там есть кто-то еще. И может быть один, если двери не заперты. Но его нельзя оставлять одного под замком. Повелитель знал это, когда выбирал наказание.

— Так за две недели он там с ума сойдет окончательно, и убьет себя. – Дзеньо вскочил с кресла, схватился за киат, нужно срочно спасать парня, Лает жестом приказал ему сесть.  – Он же уже бушует, наверное. Надо его вытащить оттуда.

 — Сквозь безумных духов не пройдешь ни ты, ни я, — Лает закинул голову, уставился на потолок, только бы не расплакаться. – Я буду умолять повелителя отменить его наказание. Если он не сделает этого, я попробую убить себя. Ну или ты убьешь меня. У него на глазах, как он сделал с моими родителями. Это будет моя месть.

 — С чего ты решил, что я соглашусь? – Дзеньо вспыхнул, отец же все объяснил, эндо нельзя убивать. – Я, твой телохранитель, должен буду остановить тебя.

— Для нас троих это наилучший вариант, а то он вечно будет мучить нас. – Лает опять улыбнулся, слезы высохли сами, Дзеньо, старший сын, не унаследовал от отца его ум. Сам же две минуты назад предлагал убить его, поразительная непоследовательность. – Давай, соглашайся, он скоро вернется.

 — Ты уверен, что он не слушает нас сейчас? – Законное сомнение, как-то же отец узнал о его планах. Лает покачал головой, не уверен, это неважно. Ультиматум можно озвучить и заранее. Дзеньо завис, затем неохотно кивнул головой, этого брата убивать будет жалко, потом вдруг замер, еще одна мысль. – Ты сказал, «троих». Почему ты сказал «всех троих»? – Сам же и ответил, для эндо это было очевидно. – Астар не выживет без вас? Не вернется сюда? Извини, Лает, все отменяется, я не дам тебе умереть. Лучше пожертвовать одним Анту, мне он никогда не нравился, чем тобой и Астар.

— Значит, Биханг не врал, вы все влюбились в нее, — Лает прикинул, отсюда он легко доберется до Дзеньо, вырубит его парой точных ударов. Лениво встал, потянулся, разминаясь, мышцы затекли, Дзеньо что-то почувствовал, приготовился обороняться, сейчас они были похожи на двух котов перед дракой. – Со своими парнями она ведет себя как настоящая стерва, наиграется и бросает. – Лает сделал шаг в сторону, отвернулся, его вдруг заинтересовала карта на стене. – Знаешь, скольких мне пришлось успокаивать. Не круто, когда огромный мужик, известный спортсмен, плачет у тебя на груди. Вам же лучше будет, если она не вернется сюда.

— Это хорошо. – Лает обернулся, Дзеньо улыбнулся, объясняя. – Это значит, она никого не любила по-настоящему. У меня еще есть шанс.

 Лает бросился, перелетел через разделявший их стол, правая рука в нужной позиции для удара, Дзеньо успел увернуться в последний момент, отбросил ненужный киат, в пылу драки он мог поранить брата, схватил его в захват, уже падая. Они катались по полу, то один, то другой оказывался сверху, Лает рычал, пытался освободить руки, вырваться из захвата. Ему это удалось, он нажал на нужную точку, теперь зарычал Дзеньо, острая боль, он потерял контроль над правой рукой, Лает парализовал ее. Навалился всем телом сверху, вдавливая брата в пол.

 -На минуту отвлекся, а братья уже дерутся, — насмешливый и довольный голос, повелитель растащил их, протянул свои длинные когти от самой двери, они оба оказались нанизанными на них. – Что тут происходит, Дзеньо?

 — Он хотел убить себя, если ты не отпустишь Анту, — Дзеньо скривился от боли, неплохо, чувствительность в руке возвращалась. – Он сказал, так он отомстит тебе. Еще он сказал, что Астар умрет без них. – Нахмурился, брат ненавидел его сейчас. – Отец, Анту умрет в клетке.

— За Анту не беспокойтесь, он уже сбежал, — Повелитель отпустил Дзеньо, ослабил захват Лаета, хороший приступ ненависти, вернулся прежний Лает, от сына так и веяло силой. Улыбнулся обоим, — Но тс-с, это только наша тайна. Остальные пусть думают, что он сидит под замком. Пусть мальчик побегает по дворцу, поиграет в прятки. – Наконец, отпустил Лаета, тот услышал его. – Попытается спасти брата. – Вернулся к делам, семейная идиллия закончилась. – Дзеньо, сходи переоденься и захвати одежду для Лаета, вы оба выглядите, как два оборванца. Лает, до обеда мы еще успеем просмотреть бумаги. – Подождал, пока Дзеньо уйдет, вместе с ним ушел и его насмешливый, ласковый тон. С нескрываемой угрозой швырнул папку Лаету. – Сын, я тобой недоволен, все совещание твои мысли были далеко от дел. – Прошипел, свернув глазами. – Старайся, сын, ты пришел сюда править, а не прятаться за моей спиной. Если не будешь стараться, я прикажу поймать Анту, посажу его в эндотрикс.

 — Повинуюсь, отец, — Лает слегка поклонился, сел обратно за стол, открыл папку, мысленно ахнул, мелкий шрифт, тысячи незнакомых слов, честно попытался сосредоточиться, разобраться в этой китайской грамоте. Начала болеть голова, еще и потому, что повелитель не сводил с него взгляда, он чувствовал его за своей спиной.

Повелитель сбежал сразу после ужина, просто не выдержал, злость переполняла его. «Найти и убить Месемера», понятное желание, вместо этого пошел в библиотеку, Презис был сейчас полезнее китеррийца. Пришлось подождать, библиотекарь никак не хотел проявляться, тянул время, «анализирует меня, гад», повелитель не выдержал, начал первым.

— Как правитель Лает абсолютно безнадежен. Можно подумать, я подобрал мальчишку с улицы, и он не потомок древней династии, выросший во дворце. – Остановился, прислушиваясь, библиотекарь наконец появился, слабый свет за веками, он открыл глаза. – Он ничего не понимает в искусстве власти, не смог разобраться в бумагах, не уверен, что он вообще умеет читать. Мне его подменили.

— Умение править – это благоприобретенный навык, он не передается по наследству, — Презис печально улыбнулся, неприятная новость, для них обоих. – Попробуем списать это на стресс, сегодня ты почти сломал моего племянника.

 — Я сломал? – Повелитель фыркнул, кажется, даже Презис не понял его. – Он должен был справиться с этой раной, преодолеть свой страх перед властью. И он справился, сейчас он снова хочет убить меня.

 — Вот видишь, день не совсем без успехов, — Презис приблизился, от повелителя шла вкусная сила, похоже, он сегодня наелся до отвала, Презис облизнулся, хотелось отобрать чуть-чуть для себя. – И это только первый день, господин. Посмотрим, что будет завтра.

Повелитель улыбнулся, как всегда, Презис был прав, день получился интересный, по крайней мере, он не скучал, и Лает был все время рядом.

— Жри, — кинул кусок энергии врагу, тот жадно накинулся на нее, свет усиливался на глазах. – Это энергия твоего племянника, сегодня он щедро раздавал ее. Потом скажи, что мне делать дальше. Мне нужен твой совет.

 — Как всегда, — Презис растянулся по стенам, довольный. – Но, кажется, ты завел себе нового друга? Почему не спросишь его? Он лучше нас знает тех, кто вернулся. – Кивнул, понятно, повелитель обвинял Месси в слабостях Лаета, готов был убить негодяя, испортившего ему эндо. – Почему еще не убил, кстати?

-Ты сам указал на него, — Повелитель скрестил пальцы, опять Презис был прав, сложилась правильная цепочка событий, без Месемера эндо не признали бы его отцом, не подчинились бы так легко. – И потом, я должен понять…

 — Что? – Презис о чем-то задумался, Месемер мало интересовал его.

 — Почему он еще жив, — Презис встрепенулся, внимательно посмотрел на повелителя, редкий случай, сейчас он не понял его. Повелитель усмехнулся, не все же время врагу быть умнее его, позволил себе объяснить. – Мертвый он мне бесполезен, я не смогу сохранить его сознание, как твое. Он – обычный человек, совсем без силы, и у него есть враги. Я знаю как минимум троих, его конкурент по бизнесу, умер и оставил свои деньги ему, мой сын Биханг, так и не убил его там, теперь радуется, что охраняет его тут, и я сам. Это загадочная способность выживать…

 — И он передал ее эндо, двое твоих сыновей собирались убить их, вместо этого заботятся о них. – Презис кивнул, он думал о том же, но с другой стороны. – Почти без принуждения служат им. Вот мой совет, господин. Свяжи эндо тем, что крепче цепей, — Повелитель вопросительно поднял бровь. – Пусть привяжутся к братьям, братья привяжутся к ним. Пусть защищают друг друга, как Лает и Анту сегодня.

 — Круговая порука, — Повелитель кивнул, эта игра понятна, кажется, зря он не играл в нее с сыновьями, сегодня и Рахус, и Дзеньо удивили его.

— Не совсем, — Презис вкрадчиво возразил, повелителю не понравится то, что он хочет сказать. – У нас с тобой одна цель, мы оба хотим одного, чтобы Лает убил тебя и занял твой трон, стал правителем нового мира, вернул энергию первого эндо в Лангор. – Повелитель кивнул, очевидно, об этом они мечтали оба. – Но что, если мой племянник действительно лишен дара власти? Что, если ты не сможешь заставить его оценить ее вкус? – Заторопился, повелителю действительно не нравилось. – Тогда ему будут нужны советники, полководцы, охрана. Преданные до последней капли крови, обожающие его, любящие его как ты. Они будут его мечом и щитом, как когда-то эндо для тебя. Твои сыновья.

 — Ты предлагаешь невозможное, — повелитель вскочил, библиотекарь разозлил его, — Ты предлагаешь разделить между всеми то, что мне нужно самому. Я хочу, чтобы мои эндо любили только меня, как своего отца и повелителя. Я оставил Рахусу и Дзеньо их жалкие жизни на время, и Месемера я неприменно убью. Они – простые инструменты моей воли.

 — А что, звездочка еще не пришла в себя? – Презис кинул кость, тут же спрятался, повелитель тихо зарычал, начал терять человеческий облик. – Подумай, господин, они все любят ее, умрут за нее. Ты не сможешь запретить им любить, так пусть любят с пользой для нас. К счастью, эндо не знают своей силы, они могут снова сбежать. Но никто не сбегает из любящей семьи, господин. Никто не сбегает, когда и так хорошо.

Библиотекарь исчез, оставил его одного, подумать, повелитель уставился в одну точку, идеальный мир, в котором эндо любили только его, мог ли он существовать? Нет, пока Месемер где-то рядом. Нет, пока Рахус прячет Анту, а Дзеньо сначала предлагает Лаету освобождающую смерть, а потом дерется с ним за его жизнь. Все его дети вели себя странно, не только Анту и Лает.

Дзеньо проводил Лаета до спальни, задержался, смущенный, казалось, он хотел что-то сказать, извиниться или остаться рядом. Лает жестом отпустил его, запер за ним дверь, еще не хватало наткнуться на него спящим на коврике утром. Свалился на постель как есть, в тесном кафтане и сапогах, сил переодеваться не было. Страшно болела голова, все кружилось перед глазами, он устал и жалел себя. Хотелось плакать. «Сталь бы не плакала», Сталь никогда не плакала, без Тая и Стеллы он чувствовал себя разбитым и беззащитным. Все эти бесконечные бумаги, в которых он ничего не понимал и не хотел понимать, все эти бесконечные разговоры, сотни незнакомых лиц, он запутался в них, и повелитель, он постоянно чувствовал его злость, он был недоволен им. «К черту, я простой музыкант», на этот раз заклинание не помогало, это было неправдой, он сын сразу двух правителей древней империи, свергнутого и убитого и ныне правящего. «Так нечестно, я не хочу», уткнулся в подушку, слезы потекли сами, «я этого не выбирал», почувствовал, как кто-то нежно приобнял его за плечи, легкое и теплое касание, как его оторвали от постели. «Мама?», нет, повелитель, он попытался вырваться из жутких объятий, повелитель не отпустил его.

 -Лает, сын, переоденься. Никто не спит в верхней одежде, так нельзя.

Повелитель помог расстегнуть ему воротник, Лает смутился, «я сам», спрятался за ширму. Вернулся в домашней пижаме, кажется, повелитель скопировал ее из их прежней жизни, лег в постель, натянул одеяло до подбородка, все ждал, что гад уйдет. Повелитель сел на постель, подоткнул одеяло со всех сторон, смотрел на него, растерянный и смущенный.

 — Хочешь, принесу тебе теплого молока? – Дикий вопрос, Лает непроизвольно улыбнулся.

 — Отец, мне не шесть лет.

 — Тогда засыпай, сегодня был трудный день для нас обоих, — повелитель положил ему руку на лоб, теплую, Лаета начало клонить в сон. Еще успел услышать, или ему показалось. – Спокойной ночи, сынок. Баю-бай.

 Лает заснул, повелителю удалось снять напряжение, мозг сына разрывался от усталости и накопившейся боли. Он позволил себе задержаться, минут десять у него еще есть, просто сидел рядом и смотрел на него спящего. Когда-то он также успокаивал звездочку, оказывается, всем детям, даже взрослым мальчикам, иногда нужна помощь, чтобы заснуть. Будет ли Лает править, проснется ли в нем власть, какое это имеет значение? Главное, что все трое вернулись домой, и останутся тут.

 Медленно встал, нужно проверить, как там Анту, новое и незнакомое чувство, стыдно, он оставил сына наедине с болезнью, не смог или не захотел помочь ему, еще счастье, что Рахус оказался рядом.

 — И потом к Месемеру, пора поговорить по душам, — Повелитель проверил, да, он успокоился, больше так не злился на китеррийца, сегодня он не убьет его. Усмехнулся, вспомнив лицо Лаета, когда он читал документы, полное отупение, еще один идиот в семье, Месемеру придется ответить за их образование, он явно не справился с этой задачей. Тихо прорычал, тренируясь.  –Что ты сделал с моими детьми, негодяй?